Путь Стаи
Шрифт:
Динка не замечала, как слезы градом катятся по ее щекам, капая в морскую воду.
Ливей, где он теперь? Жив ли? Все также выпивает? А Агнесс… Какой бы она не была, она по-своему заботилась о Динке. Вырастила ее, как дочь. А Динка… Что Динка? Она осталась жива и наслаждается любовью тех, кто разрушил ее жизнь, убил ее семью, подруг, соседей. А теперь и вовсе собирается навсегда уйти в чужой неизвестный мир. Хочет ли она этого? Или у нее опять нет выбора?
— Динка? — раздался над ее головой растерянный голос Тирсвада.
—
Пока Динка вспоминала прошлую жизнь, лодка доплыла до берега, и мужчины вытащили ее на песок. Тирсвад подошел, чтобы помочь Динке выбраться, да так и застыл, увидев слезы, бегущие по ее щекам.
Динка помотала головой, хлюпая носом и утирая слезы рукавом рубахи.
— Все в порядке, Тирсвад. Все хорошо. Просто взгрустнулось, — Динка протянула к нему руки, как маленький ребенок протягивает руки к отцу. Тирсвад подхватил ее подмышки и прижал к своей груди. Динка, глубоко вздохнув, обвила его руками и уткнулась лицом ему в шею. Однажды она уже выбрала остаться с ними. И теперь не отступит от своего решения. Как бы не было жалко Ливея и Агнесс, всю свою прежнюю жизнь, она выбрала любовь. И теперь она тоже последует за своими любимыми в их мир. В ее новый мир, где она непременно станет счастливой.
— Пошли? — улыбнулась она Тирсваду. — Нас, наверное, ждут.
Дайм, Шторос и Хоегард стояли у кромки леса и о чем-то спорили. Шторос периодически закрывал глаза и принюхивался. А затем спор возобновлялся с новой силой. Когда Динка с Тирсвадом приблизились, стало ясно, что они спорят из-за направления. Мнения Штороса и Хоегарда относительно расположения портала расходились. А Дайм пытался понять их путанные объяснения и принять решение.
Некоторое время Динка и Тирсвад молча слушали их препирательства. Шторос полагался на свой удивительный нюх, который подсказывал ему взять левее. А Хоегард утверждал, что в прошлый раз направление совершенно точно было немного правее, а сейчас просто сильный ветер мешает Шторосу учуять правильное направление.
Динка подошла к Дайму и положила ему ладонь на предплечье одной из скрещенных на груди рук, привлекая внимание.
— Говори, — разрешил Дайм, поворачиваясь к ней.
— Здесь из-за ветра сложно понять откуда исходит запах портала. Но на нашей прежней стоянке вы не сомневались и совершенно отчетливо представляли себе, куда следует двигаться. Там, среди деревьев и кустов, нет морского ветра. Воздух неподвижен, и запах чувствуется отчетливо.
Шторос и Хоегард удивленно посмотрели на Динку.
— Что? — с вызовом спросила Динка переводя взгляд с одного на другого.
— Давайте сделаем, как Динка говорит, — согласился Хоегард, примирительно поднимая перед собой руки.
Шторос согласно кивнул, и двинулся вдоль линии растительности, разыскивая место, где они вчера прокладывали себе путь.
— Предложение понести тебя все еще в силе, — склонился на ходу к Динке Тирсвад. Но Динка, смеясь, покачала головой. Утренняя хандра отступила, и чем выше поднималось солнце, тем легче становилось у Динки
К месту своей прежней стоянки они вышли, обливаясь потом и тяжело дыша, когда солнце уже поднялось над горизонтом и приближалось к зениту.
— Что ни говори, те края, где мы подобрали Динку, были более приятными для длительных путешествий, — проговорил Шторос, устало падая на землю. Сегодня он шел впереди, прокладывая остальным дорогу. — Динка ты там живая?
Но Динка проигнорировала его вопрос, помогая Тирсваду доставать из сумки кастрюлю с остатками вчерашней трапезы, которую он предусмотрительно прихватил с собой. Она еще не решила для себя, как теперь вести себя со Шторосом. А он старательно делал вид, что ничего не случилось.
Хоегард собирал подходящие для костра части растений. Лицо его было мрачнее тучи. В этих лесах даже сухого хвороста было не набрать. Стволы деревьев были сочные, водянистые. Даже сломленные, они гнили, а не высыхали. А иссушенные на солнце опавшие листья практически не поддерживали огонь, вспыхивая и тут же рассыпаясь серым невесомым пеплом.
Но у варрэнов было несомненное преимущество перед людьми. При желании, они могли поджечь что угодно. Поэтому вскоре на поляне весело заплясал огонек костра, над которым подвесили разогреваться кастрюлю с рагу, сбрызнутые вином сухари и кусочки мяса.
Насытившись, они все впятером растянулись у костра, набираясь сил для следующего перехода.
— Хоегард, а как у нас получилось обратиться в свое тело? — спросил Шторос, приподнявшись на локте. — Если бы мы обернулись, нам было бы легче добраться до портала.
— Если бы я знал, я бы давно обернулся, — огрызнулся Хоегард агрессивно. Все с удивлением посмотрели на него. Динка никогда не видела его таким разозленным. Она хотела подойти и спросить, что случилось. Но Шторос опередил ее. Одним прыжком он покрыл разделявшие их расстояние и склонился над лежащим Хоегардом.
— Ты чего на меня взъелся? — прорычал он, нависая над другом.
Но обычно миролюбивый Хоегард вдруг оттолкнулся от земли и, выпустив когти, вцепился Шторосу в горло.
Он попытался свалить рыжего на землю, но Штороса не просто было застать врасплох. Завязалась короткая борьба, в результате которой Хоегард прижал Штороса к стволу дерева, все также сжимая его горло и впиваясь когтями другой руки ему в грудь. Шторос дернулся, но острые когти опасно вспороли кожу на шее около сонного сосуда, и он замер, тяжело дыша.
— Поганый ублюдок! — прорычал Хоегард. Видно было, что его трясет от ярости и он едва сдерживается, чтобы не убить своего приятеля. Дайм очень медленно и совершенно неслышно подкрадывался к нему с подветренной стороны.
Динка завизжала от ужаса и рванулась к Хоегарду, но вокруг ее груди стальными оковами сомкнулись руки Тирсвада. Несмотря на полуденную жару, ее бил озноб. На этом спокойном острове, где нет никакой опасности, где совсем близко вожделенная дверь в их мир, они сцепились, как дикие звери друг с другом. Страх снова сжал ее сердце стальными когтями. Если они поубивают друг друга, это будет ее вина!