Путь Стаи
Шрифт:
Динка обхватила руками мокрое от слез лицо Штороса и заставила посмотреть на себя. Он улыбался. Светло, совершенно по мальчишески.
— Я сделал то, что ты хотела? — спросил он, тоже поглаживая ее ладонью по щеке.
— Спасибо, — прошептала Динка, отвечая улыбкой на его улыбку. — Ты был невероятен!
Шторос расхохотался и, откинувшись на спину, потянул Динку на себя, укладывая себе на грудь.
— Это ты невероятная, моя козочка, — промурлыкал он ей в макушку. — Может продолжим? Ночь еще не закончилась…
Динка судорожно вздохнула, когда его руки снова заскользили по ее
Они не спали всю ночь. Лишь, когда в маленьком окошке каюты забрезжил рассвет, Динка задремала в его объятиях, прижимаясь спиной к его груди.
Но едва она закрыла глаза, как в дверь постучали.
— Пора вставать, козочка, нас ждет мир Варра, — прошептал Шторос ей на ухо, щекоча шею кончиками пальцев.
Динка с трудом разлепила глаза и посмотрела на довольного варрэна. Ему как будто и не надо спать. Вторую ночь не спит, и улыбка до ушей. Но дело было не в уникальной выносливости варрэнов, а в радостном возбуждении от того, что скоро он окажется дома, в родном мире. Динка эту радость совсем не разделяла.
— Одевайся, нас уже ждут, — поторопил ее Шторос, стягивая с Динки одеяло.
Динка неохотно поднялась с матраса и завернулась в простынь. Шторос был уже полностью одет и застегивал вокруг талии пояс с ножнами. В каждом его движении проскальзывало радостное возбуждение. Динка прямо в простыни побрела к выходу из каюты. После бурной ночи хотелось попасть в душ. Мысль о том, что это может быть последний душ в ее жизни неприятно кольнула.
— Эй, Динка, — окликнул ее Шторос. Динка оглянулась, стоя уже в дверях. Шторос догнал ее и привлек к себе, попытавшись поцеловать. Динка уклонилась от поцелуя, глядя в сторону.
— Что-то не так? — нахмурился он, и Динка почувствовала, как он весь напрягся.
— Все нормально, — уклончиво ответила она. — Пусти меня в душ. Нас же ждут.
Она не испытывала негативных эмоций по поводу прошедшей ночи. Все было необычно, но слишком хорошо, чтобы на это обижаться. А вот его приподнятое настроение с утра и несвойственная ему активность раздражали. Особенно раздражало то, что она не разделяла этих чувств.
— Задержись на одну минутку. Мне надо кое-что тебе сказать, — проговорил он, и Динка застыла, встревоженная его серьезным взглядом.
— Ты сердишься, что я не ответил на твои вопросы? Ведь вчера ты спрашивала меня… Ты все еще хочешь знать за что меня бросили в ущелье? — проговорил он неуверенно, будто бы все еще сомневался в том, что об этом стоит говорить.
Динка повернулась к нему и внимательно посмотрела на него снизу вверх. Если эта ночь окончательно убедила его в том, что он может довериться ей, если прямо сейчас он готов поделиться своей болью, что разрывает его душу, если теперь они, наконец-то, станут ближе друг к другу, то душ, портал, новый мир — пусть все подождет.
— Рассказывай, — произнесла она внезапно севшим голосом. — Я хочу знать о тебе все.
Шторос протянул руку, чтобы коснуться кончиками пальцев ее щеки, но замер на полпути. Динка заметила, что его пальцы дрожат, желая коснуться ее, но не решаясь.
— Я убил ее… — произнес он едва слышно.
— Что? — Динка потрясенно распахнула глаза. Сумбурные
— Я загрыз ее собственными зубами. Насмерть… — выдавил он.
— Кого? — прошептала Динка, уже зная ответ на этот вопрос. В груди разрасталась острая боль, мешая вдохнуть и отдаваясь в левую руку. Она ошибалась, наивно полагая, что он другой. Что лишь человеческий мир сделал его таким, каким она его встретила. Она была уверена, что раньше он таким не был. Он ведь был любящим мужем и прекрасным семьянином, даже когда жена его прогнала, он не затаил обиды и пытался вернуть ее расположение. А она почему-то погибла, оставив его одного и смертельно ранив его душу своей смертью… Разве не так все было?
— Криллу, — ответил он дрожащим голосом. — Она… Мы были с ней наедине и…
— Она напала на тебя? Она хотела тебя убить, и ты защищался? Она снова прогнала тебя после того, как пообещала быть с тобой навсегда? — Динка изо всех сил искала оправдание его поступку, не желая расставаться с образом Штороса, живущим в ее голове. С образом доброго, заботливого, но сломанного обстоятельствами мужчины. Которого еще можно излечить, вернуть в «нормальное» состояние.
Шторос грустно покачал головой. Динка, глядя на него во все глаза, испуганно попятилась.
— Я убил ее во время близости. В момент наивысшего наслаждения, когда она в экстазе выкрикнула мое имя и вновь призналась в любви после стольких лет… Я вонзил зубы в ее горло…
Динка попятилась еще больше. Боль в груди стала невыносимой, захватывая все тело, из глаз хлынули слезы.
— Ты убил любимую женщину и мать твоих детей в момент близости? — переспросила она, все еще не в силах поверить в сказанное. На миг ее ослепило воспоминание, яркой вспышкой пронзившее сознание.
Отец держит беспомощную кричащую мать за волосы и заносит над ее головой тяжелую скалку. Брызги крови на полу, на скатерти, на лице. И огонь…
Шторос не пытался оправдаться, что-то сказать в свою защиту, лишь смотрел на нее колючим взглядом. А губы его вдруг искривились в циничной ухмылке, словно говоря: «да, я такой, а все, что ты хотела услышать — ты сама себе придумала».
Да, она хотела любить его! Она сама себе придумала образ существа доброго и справедливого в глубине души. Но оказалось, что… он не стал таким в человеческом мире. Он всегда был чудовищем, способным на то, чтобы убить близкого в минуту наивысшей близости и доверия. Его казнили вполне заслужено, справедливо, за злодеяние, которое он совершил!