Путь тьмы

Sleepy Xoma

Его армия отдыхала и готовилась к бою уже около половины дня - обнаружив подходящее место, Шахрион приказал разворачивать баталии и готовиться, у волков же за плечами был тяжелейших дневной переход. Гашиэн спешил, он умудрился проделать полуторомесячный марш за один месяц, стремясь спасти свою столицу, и теперь ему придется ощутить последствия принятого решения.

Холмов поблизости не оказалось, поэтому Шахрион вместе со своими командующими разместились в центре обоза, который вопреки традиции император подтянул на передовую, составив телеги

рядом и превратив их в подобие крепостной стены.

Император смотрел и думал, и ему внезапно стало очень смешно. Гашиэн, этот надменный и гордый правитель сам загнал себя в ловушку. Как бы венценосец не поступил, он окажется в проигрышной ситуации. Нападет вечером - рискует загнать солдат, словно скаковую лошадь. Перенесет схватку на утро - имеет реальный шанс прозевать ночную контратаку имперцев.

Увы, но его генералы и советники не разделяли оптимизма своего владыки. Тот же Иритион, занявший место по правое плечо, держался в седле с кислой миной на лице, всем своим видом показывая, как он недоволен решением императора. Тартионна, разместившая неподалеку круг чародеев-стихийников, и пришедшая побыть с мужем, тоже не излучала уверенность. Одно лишь лицо генерала Бирта не выражало ровным счетом ничего, как и положено нежити, но Шахрион был уверен, что будь его недавний противник жив, то тоже считал бы Властелина сумасшедшим.

– И был бы прав.

Матерь бы побрала эту Тень!

Чтобы отвлечься, император задал вопрос:

– Как думаете, волки атакуют?

– Владыка, а ты полагаешь, что они нападут сейчас, на ночь глядя?
– спросил Иритион, хмуря свои кустистые седые брови.

Император взглянул на небо.

– Еще достаточно светло.

– Стемнеет уже через час. Я думаю, что Гашиэн не будет рисковать.

– Не согласна, - произнесла Тартионна.
– Он не может игнорировать вероятность ночного сражения. Такую массу войск частоколом не обнести, а внезапная атака способна посеять панику. Да что там, позволит небольшому отряду пробиться к самому сердцу вражеских позиций.

– А мы совершим ночную атаку?
– неуверенно спросил Иритион.

– Безусловно, - поддержал жену Шахрин.
– Я не упущу такую возможность. Генерал Бирт, скажи, нужны ли мертвым глаза?

– Нет, владыка, - монотонным голосом произнес рыцарь смерти.
– Мы будем одинаково драться и днем и ночью, однако хочу заметить, что арбалетчики - живые, им будет труднее целиться.

– А им этого делать и не придется. Целиться, в смысле, - усмехнулась Тартионна.
– Врагов столько, что нашим стрелкам только и будет нужно, что натягивать тетиву да пускать болты в направлении лагеря.

– И все же я останусь при своем.
– Упрямо насупился Иритион.
– Венценосец - человек старой школы, вроде меня, а я бы не стал рисковать и готовить уставшую армию к маршу на врага во тьме. Владыка, что думаешь ты?

На Шахрионе скрестились взгляды советников и генералов.

– А я не знаю, - обескуражил их Шахрион.
–

Так что предоставим инициативу моему венценосному собрату, узнаем, что же в нем сильнее: злоба или осторожность.

Осторожность пересилила.

Разведчики вскоре донесли, что огромная армия раденийцев разбивает лагерь, однако Шахрион не спешил радоваться и отводить войска - он не исключал возможность уловки. Поэтому мертвецы продолжали оставаться в строю, в то время как живые получили возможность посидеть у костров и поесть горячего, прямо за рядами своих воскрешенных однополчан.

Лишь когда ночь укутала землю, а луна слегка развеяла мглу, мелькая в разрывах туч, Шахрион убедился в том, что венценосец не планирует нападать.

"Интересно", - думал император, - "знает ли венценосец о судьбе старого кота или нет? Может, знает, и поэтому осторожничает? Боится, что я пошлю к нему наемных убийц со змеиным огнем или другой дрянью"?

Да, как было бы просто, если бы можно было бы проделать нечто подобное, но, увы, свой запас трюков он почти исчерпал, а посему победителя выявит грубая сила. Что же, у него хватит и силы!

– Предвкушаешь?– Тень появилась так же внезапно, как и всегда.

– Уйди прочь, - вяло огрызнулся Шахрион. Все равно было бессмысленно пытаться это существо замолчать, но он не мог не попробовать.

– Как думаешь, готов ли наш враг к ночной атаке? – его невидимая собеседница не обратила ни малейшего внимания на слова своего хозяина.

– Если не дурак, то должен.

– И ты все равно рискнешь. Ты, который всех убеждает в том, что он не игрок.

– И это так, я не игрок. Мой риск всегда четко выверен и если есть хотя бы одна возможность обойтись без него, я обязательно сработаю на надежность.

– Все картежники и любители костей так говорят. Хотя в партии, начатой тобой, ставки поистине высоки. Не боишься стать банкротом?

– Нет, не боюсь. Враг ослаблен зимними сражениями, он оставил половину армии на севере и в Стоградье. Половину того, что у него осталось. У него нет ни Ордена, ни закованных в броню мертвецов, лишь люди. А люди слабы.

– Даже когда они защищают свои дома? Свою землю? Твой Легион тоже был слаб?

Шахрион резко обернулся, чтобы упереться в черноту, заменяющую Тени лицо.

– Чего ты добиваешься? Хочешь посеять сомнения в моем сердце? Не выйдет! Я могу сколько угодно сходить с ума, но моя воля останется железной. Я не буду сомневаться, и терять время в бесплотных метаниях. Мы атакуем этой ночью, а теперь пошла прочь!

И только после этого он заметил, что Тартионна и Иритион смотрят на него как-то странно.

– Что?
– Спросил он.

– С кем ты сейчас разговаривал?
– С тревогой в голосе спросила ледяная колдунья.
– Кого гнал прочь и отчего сходишь с ума?