Путь тьмы

N&K@

— Оставляю командование на тебя. — раздраженно бросил принц.

Однако по глазам Жабы Никаниэль понял, что его это не удовлетворило. Непонимание, сожаление, страх и обида сменяли друг друга на лице бывшего бандита. Он наконец осознал, что Нику изначально не было никакого дела ни до него лично, ни до Призрачной Плети, ни тем более до высших целей, коими грезили прочие единомышленники.

Всего лишь игрушки в руках жестокого мага.

И, может быть, Жаба давно уже об этом догадывался, но окончательно прозрел лишь сейчас.

Дрожащей рукой зеленокожий вытащил меч и

направил его на принца. Он прекрасно понимал, что не имеет и мизерного шанса даже преодолеть стену призраков, не говоря уже о том, чтобы навредить некроманту. Может он и жил, как последняя скотина, но, поверив в великое будущее, готов был измениться. И теперь, когда свет надежды вдруг угас, ему ничего не оставалось, кроме как вступить в решающий бой. Пусть даже за право умереть.

Стиснув зубы, Жаба сделал шаг вперед и… Осыпался невесомой пылью на покрытую кровью землю. Ник же, опустив руку со скрюченными хваткой коршуна пальцами, взял ладонь Лилианы и увлек девушку под сень родных лесов.

Наконец д о ма.

Глава 54

Бросив свою армию на произвол судьбы, Никаниэль, тем не менее, отдал нежити последние приказы. Удаляясь от поля боя, он повелел не трогать эльфов, защищать себя и первым делом уничтожить… культистов!

Может то было сиюминутное желание, продиктованное затаенной обидой, или часть какого-то далекоидущего плана, но, обрекши на смерть адептов темных богов, Ник оборвал все нити, связывавшие его с ожившими трупами, и сосредоточился на прокладывании пути.

Родной лес встретил принца мягким шелестом листвы, звонким пересвистом беспечных птиц, дивным запахом свежести и неясным ощущением чего-то еще. Чего-то давно забытого, что пряталось в самой глубине сердца и теперь робко выглядывало, не смея верить в свое счастье.

Словно первый подснежник, пробившийся сквозь рыхлые останки поверженного весенним теплом сугроба, это чувство расцветало, подставив нежные лепестки лучам живительного солнца. И пусть за спиной продолжалась кровавая сеча, и сотни разумных гибли, сраженные мечом или магией, а кровь ручьями лилась в усыпанную телами землю, здесь, в волшебных лесах Эльфхейма, царили мир и покой, хранимые незыблемыми заклинаниями древних.

Полной грудью вдыхая милые душе и сердцу ароматы, Никаниэль не забывал и зорко следить за обстановкой. Не для того он потратил столько сил, чтобы теперь получить стрелу от притаившегося в засаде сородича или угодить в одну из расставленных в пограничной зоне ловушек. Хотя с последними прекрасно справлялись призраки, которых Ник пустил перед собой.

Его магические каналы были под завязку наполнены собранной на поле боя некроэнергией. Королевская печатка и самодельные амулеты сочились добытой там же эссенцией естества. Нужный ритуал сиял в памяти путеводным маяком, да и сам принц, с момента воскрешения Малема, заметно продвинулся в контроле над темным искусством.

Возвращение Элельен должно было пройти без помех. Оставалось лишь добраться до Бьюнилирина и незамеченным проникнуть во дворец. А дальше…

Что делать дальше Никаниэль еще

не решил. Но ему казалось, что, вновь обретя любимую, он сумеет справиться с любыми трудностями. Объяснится с отцом, восстановит свою честь, искупит грехи, и солнце, выйдя из-за туч, опять воссияет над его судьбой. Все будет, как прежде.

Так, укрываясь среди деревьев и ночуя в густых зарослях, Ник с Лилианой за несколько дней добрались до эльфийской столицы. Девушка все больше молчала, отчего-то с каждым днем становясь лишь грустнее, но и принц, уйдя в себя, не жаждал вести светские беседы. С последнего разговора в шатре они едва ли перебросились несколькими фразами, да и те, в основном, диктовались необходимостью, а не потребностью в общении.

Миллораны Бьюнилирина даже при робком свете звезд поражали своей внушительностью и величавостью. Молчаливыми великанами они возвышались над обычными деревьями, словно мудрые наставники перед лицом учеников, пришедших услышать о тайнах мироздания.

Сердце принца защемило при виде их благородной стати, а Лилиана замерла, не в силах разом вобрать волшебное очарование этого удивительного города. Не многим представителям маложивущих рас доводилось лицезреть его великолепие. И лишь единицы делали это в обществе монаршей особы.

— Днем они еще прекраснее. — благоговейным шепотом произнес Никаниэль. — Завтра я представлю тебя отцу, и ты сама все увидишь. Пойдем.

Ник увлек пророчицу за собой и не заметил, как та тревожно закусила губу, запечатав рвавшиеся наружу слова.

Без труда миновав редкую стражу, они добрались до дворца и проникли внутрь через узкое кухонное окно. В столь поздний час родовая обитель Сердца Леса дышала тишиной, но принц все равно выбирал самые дальние и редко посещаемые коридоры. Его сердце билось в груди раненной птицей, гулко ударяясь об ребра, так что Никаниэль даже боялся, что его кто-то услышит. Но, к счастью, этого не случилось, и ночным визитерам удалось незамеченным добраться до королевской усыпальницы.

Несколько раз глубоко вдохнув, Ник положил руки на крылья мозаичной бабочки — символ Калиода — сидевшей на ветвях исполинского миллорана. По преданию, весь эльфийский народ когда-то появился из его лона, и в него же вернется.

Теперь принц знал, что это не так…

Холодные осколки отполированных минералов приятно остудили вспотевшие от волнения ладони. В детстве Никаниэль часто приходил сюда, чтобы повидаться с мамой, но ни разу не нервничал столь сильно. Он так долго шел к этому дню, что теперь не мог решиться сделать последний шаг.

Что если не получится?

Что если…

Изящная белая ладонь бережно опустилась на руку эльфа, подарив толику неожиданно растраченной уверенности. Словно плечо верного друга, подставленное в трудную минуту. Жаль, что друзей у Ника практически не осталось.

Наконец принц толкнул створки и принялся спускаться по освещенной факелами лестнице, ведущей в семейный мавзолей. Неровный свет факелов освещал ему путь, дрожа в такт трепещущему сердцу. Никаниэль держал наготове обездвиживающее заклинание, чтобы спеленать стоявших внизу стражей, однако оно не пригодилось.