Путь тьмы
Шрифт:
Златоглазые.
И если предыдущие дети пророчества лишь немного влияли на заводь, и со временем все удавалось восстановить, то Ник своими деяниями, начисто уничтожил основы древнего баланса.
Мир фей перестал существовать и окончательно исчезнет, когда умрет его последний обитатель, а принц вернется в свой пласт реальности. И случится это всем скоро. Ведь лечившее Никаниэля создание и было последним.
Рана на груди Ника постепенно затянулась, сохранив на коже лишь тонкий рубец. Очередной след, коими испещрено все тело принца. Но слова крылатой малышки
Окончательно потускнев, сдержавшая клятву фея без сил свалилась на землю, и Ник едва успел ее подхватить. Лежа у него на ладони, посеревшая девушка объяснила как вернуться на Альйон, обожгла принца ненавидящим взглядом и осыпалась горстью невесомого праха. Точно так же как до этого и все ее сородичи.
Последняя из той самой расы, отколовшейся от союза древних. Благодаря им на свет появились личности с золотыми глазами, способные применять любые виды магии. И именно из-за одного из таких род фей раз и навсегда канул в небытие. Впрочем, о них и так помнили лишь боги.
Отряхнув руки, Никаниэль бережно прикоснулся к Люминистиллу. Хотя какой теперь это светлый меч, если Ник исказил саму его суть? Вряд ли тот и дальше будет одним прикосновением убивать нежить. Скорее наоборот — плохо придется любому из живых, кого хоть немного оцарапает пр о клятое лезвие.
Даже в посеревшем мире фей, оружие продолжало источать мрак и распространять вокруг себя волны горя, тоски и невосполнимой утраты, свойственные влиянию банши.
Эленшоффстилл — таково теперь его имя.
Меч скорби об Элен.
Никаниэль, пошатываясь, поднялся на ноги. Как и прежде, его магия не действовала в этом закутке реальности. Да и на кой кфхан она тут нужна? Кроме него здесь не осталось ни одной живой души, да и сам он продолжал существовать лишь бренной оболочкой.
Внутри Ник был мертв.
Как погасший в ночи костер, лишившийся глотка живительного воздуха. Как кит, выброшенный на берег безжалостным штормом. Как висельник, из-под ног которого палач выбил последнюю опору.
Ни смысла, ни цели, ни надежды.
Ни любви.
Только сосущая пустота на месте, где еще недавно благоухали цветы и порхали бабочки.
Бережно прижимая к груди ножны с Эленшоффстиллом, Никаниэль поднялся по ступеням, без тени сожаления покинул пустой серый дворец и бездумно пошел, не разбирая дороги.
Ник брел и брел сквозь унылую хмарь серого пейзажа, и тот как нельзя лучше отражал внутреннее состояние принца. Лишившись путеводной звезды, которая вела его после вероломного убийства Элельен в загородном дворце, Никаниэль потерял последний ориентир, способный осветить дорогу в безбрежном мраке суровой реальности.
Ради чего теперь жить?
Элен навсегда потеряна, собственный народ считает наследника престола чудовищем. Наверняка Талирион теперь без всякой магии разума отречется от первенца, заклеймив его врагом всего сущего.
И будет прав.
Внезапно Ник осознал, сколько всего натворил, слепо идя к своей цели. Огненным росчерком в его
Что ищешь, то найдешь. И тут же потеряешь.
Своим мечом пронзишь того кто всех верней.
Три раза оживешь, пока не осознаешь,
Что жизнь одну отдал за миллион смертей.
Только теперь принц понял, что они значили.
Десятки, если не сотни, тысяч невинных отдали свои жизни ради того, чтобы Никаниэль несколько секунд провел в объятиях любимой. Столько загубленных душ. И еще больше умрет от лап демонов.
И все по вине Ника.
Даже Лилиана — единственная, кто всем сердцем была верна своему Владыке — и та без раздумий пожертвовала собой, бросившись в горнило слепой любви.
Садо, Гвойнан, Гилс, Юла, Жаба… Все они доверили свою судьбу одному и тому же эльфу. И ошиблись.
Что теперь делать Никаниэлю? Ради чего жить дальше?
Ник сам не заметил, как оказался у границы Леса Погибели. Может быть в фейской заводи не только время, но и пространство вело себя по-другому. А может Никаниэль действительно проделал весь этот путь, слепо переставляя ноги по безжизненной серости, время от времени сшибая верхушки с кучек невесомого праха.
Он не знал.
Но одно Ник понял точно — он пришел на зов. Тот самый, что не хотел отпускать нового хозяина в дальнее странствие. И звучал он со стороны черных шпилей, хищными клыками торчавших над верхушками искаженных некроэнергией деревьев.
Обернувшись вокруг своей оси, Никаниэль щелкнул пальцами и вывалился в родной мир, а закуток фей навеки исчез без следа. Буйство красок набросилось на эльфа всем своим многообразием и тут же отхлынуло, не в силах повлиять на беспросветную мглу в его душе.
Лес встретил Ника мертвящей тишиной и стылым недвижимом воздухом, полным тлетворной маны. Он принял некроманта в свои нежные объятия, обещая забрать все тревоги и подарить вечный покой в юдоли погибели. И Никаниэль настежь распахнул магические каналы, пустив внутрь хлынувшую неудержимым потоком магию смерти.
Да, теперь он всего лишь некромант.
Самый могущественный некромант, равного которому еще не видел мир Альйона.
Глава 60
Никаниэль сидел в просторном обитом плотным бархатом кресле напротив потухшего камина. Огонь не вспыхивал в нем уже не одну тысячу лет, но даже разожги его сейчас кто-нибудь, то и самое жарке пламя не смогло бы согреть ледяную пустошь в душе Ника.
Торчавшие над макушками деревьев Леса Погибели шпили, как выяснилось, принадлежали башням мрачного черного з а мка, выстроенного явно не руками смертных. Он, казалось, поглощал свет вокруг себя и походил на оплывшую свечу с потекшими стенами и мелкой сетью ветвистых трещин.