Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
Шрифт:
— Мы умрём здесь, Олег, — её плечи вздрогнули под моей рукой.
— Нет, — со всей возможностью твёрдостью ответил я. — Нет, Тань. Пошли строить плот. Мы умрём, если будем сидеть, сложив руки.
— Да, конечно, — Танюшка встряхнулась — и физически, и морально, — пошли.
* * *
Ни я, ни Танюшка никогда в жизни не строили плотов, хотя в теории знали, как это делается, да ещё и не одним способом. Дело осложнялось тем, что у нас не было инстру-ментов или хотя бы верёвок, и мы вынуждены были поступать, как поступали, наверное, самые-самые первобытные люди —
35.
дставлял себе, как где-нибудь на полпути к острову всё это сооружение разъезжается — и…
Беспокоило даже не столько то, что я утону, сколько то, что я позорно утону на глазах у Танюшки.
После этого останется только сгореть со стыда. Не вполне, правда, понятное, как это осуществить, если я утону…
Сплетала ветки Танюшка — уже в воде, стоя в ней по колено, — а я таскал подходя-щие деревяшки и поглядывал по сторонам. Плавник отлично держался на воде и, хотя плотно подогнать его ствол к стволу не удавалось, становилось ясно, что, если не слу-чится ничего особенного, мы, пожалуй, переплывём Ергень. Часа за полтора-два.
Напоследок я нашёл две относительно прямых, но разлапистых на концах ветки — а Танька наскоро переплела эту разлапистость, чтобы обеспечить хотя бы минимальный гребной эффект.
— Можно сесть, спустив ноги в воду, — предложила она, но я помотал головой:
— Нет, эта халабуда и так еле пойдёт, а тут ещё мы тормозить будем.
Опять-таки я не признался, что просто боюсь сидеть, спустив ноги в глубокую во-ду — в голову сразу начинала лезть всякая чушь про осьминогов и акул… хотя, казалось бы, откуда им тут взяться — в реке?
Мы разделись до пояса снизу, разулись и умостили одежду, одеяла и оружие на под-нимающихся повыше ветках. Танюшка уселась на носу; я столкнул плот подальше и, заб-равшись на него сам, взял второе весло.
Конструкция "ходила" под нами, что и говорить. Но я успокаивал себя тем, что скандинавские драккары тоже не сколачивались, а "сшивались" сосновыми корнями и ещё как "ходили"… а как ходили?! Только драккары не были так неповоротливы на плаву — нас сносило втрое быстрее, чем мы продвигались вперёд, вынося на плёс, за остров. А мне почему-то не хотелось там оказаться.
…Странный — визшливый и ухающий — звук разнёсся над рекой, разбился об остров, вернулся эхом: "Вип-випа-а-а!!!" Мы обернулись (лодка бы точно перекинулась!), и Таню-шка сдавленно пискнула, молча выбросив руку в сторону покинутого нами берега.
Там, где мы стояли, когда вышли на берег, чернели несколько плохо различимых, но всё-таки явно человеческих фигур. Одна поднесла к лицу длинную трубу…
"Вип-випа-а-а!!!" — взвизгнуло над рекой.
— Это за нами, — сказал я. Странно, но большого страха я не ощущал, скорее — острое волнение, как во время игр в войну два года назад. — Гребём, Тань.
Грести мы оба умели, но "вёсла" досадно и раздражающе проскакивали в воду, поч-ти не увеличивая скорости плота. Точно — нас выносила на плёс… но и берег становился чуть-чуть, а ближе. Я оглянулся снова. На мысу никого не было, но спокойней мне не ста-ло. Теперь я точно знал: неизвестный враг нас выследил.
Возле
— Башня, Олег! — выкрикнула Таня. На нас упала ледяная тень, я в самом деле увидел над берегом приземистую каменную башню… но уже в следующий миг она потерялась из виду.
На плёс нас вышвырнуло с почти ракетной скоростью. Тут оказалось чудовищно мелко — я загрёб и достал дно! Вода оказалась очень прозрачной, и мы буквально обалдели, увидев, сколько под нами ходит рыбы и каких размеров она достигает! Я плохо разбирал-ся в рыбах, Танюшка — немногим лучше меня, но что до величины — даже если учесть, что под водой всё кажется больше, то всё равно: тут ходили чуть ли не метровые рыбины! Потом они все как-то неспешно разошлись в стороны, и Танька сказала:
— Ого.
36.
В самом деле — "ого". Мимо плота проскользила "будка" с телевизор размером, за которой волоклись два кнута усов. Сом имел в длину метрво десять, не меньше! Я окаме-нел на своём месте, даже не в силах потянуться за наганом, и сидел так, пока вода не потемнела вновь, да Таня не окликнула:
— Чего ты не гребёшь?
Я поспешно заработал веслом.
На берегу, к которому мы всё-таки приближались, из кустов вылезло к воде пить какое-то здоровенное животное. У меня было всегда хорошее зрение, и я мог бы покляс-ться, что это был шерстистый носорог! А что — если тут есть мамонты…
— Как думаешь — попаду? — нарушила ход моих размышлений Танюшка. Она положила "весло" себе на колени и держала в одной руке аркебузу, а в другой — пулю. Резинка её пла-вок сползла чуть вниз, и я не без труда сообразил, о чём она говорит. Рядом с плотом — совсем близко — держала курс большая и невозможно надменная щука.
— Целься ниже, — предложил я. Охотиться Танюшка не любила, но рыба — другое дело… а голод — не тётка и не дядька. Она ловко зарядила оружие и прицелилась — как я её учил, когда мы стреляли из моей "мелкашки". Аркебуза упруго и сильно щёлкнула, коротко бух-нула — не булькнула даже! — вода и… всплыла щука. Череп у неё был пробит, рыба делала судорожные движения, но, прежде чем она ушла вглубь, Танюшка с торжествующим во-плем цепко ухватила добычу за хвост и, беспощадно насадив на один из сучков, поверну-лась ко мне с видом удачливого сорокопута-жулана:
— Ты видел?! — ликующе спросила она, и я улыбнулся в ответ:
— Видел, видел…
— Так, ты греби, — деловито достала Танюшка свой нож, — а я её сейчас прямо… чтобы сразу, как пристанем, а консервы сэкономим.
— Ладно, ладно, — согласился я. Танюшка, что-то мелодично напевая, занялась рыбой, вы-кидывая отходы прямо в реку. Судя по всему, она вполне освоилась, а я, если честно, с ка-ждой минутой всё больше мечтал добраться до берега.
— Мы её запечём в глине, — разворачивала грандиозные планы Танюшка. — Жаль, что соли нет, но ничего, воспользуемся золой… и будет вкусно…оп! Нет, всё-таки я очень меткая — с первого выстрела, и наповал, только булькнуло… На животных охотиться противно, что бы ты ни говорил, а тут здорово…