Путь в Беловодье
Шрифт:
Вдруг все исчезло – не стало ни коридоров, ни камня, ни светильников. Вообще ничего. И скалы вымышленной не стало; даже Аглаин дом, вполне настоящий, исчез. На миг мелькнуло фиолетовое небо с яркими, как уличные фонари, звездами.
Роман стоял по колено в жидкой грязи, вокруг дымились, обугленные, руины хоромин. То и дело из-под обломков вырывались струи пара. Рядом стояла Аглая, вся грязная, мокрая, и плакала, держа в руках кокошник. Роскошная ее коса висела грязной тряпицей. Увидев Романа, Аглая попятилась и замахала руками.
Потом
– Где Медонос?
– Удрал, – предположил Роман.
Куда подевались все остальные колдуны, неизвестно.
Господин Вернон вышел в чудом уцелевшие ворота.
Алексей с Тиной поджидали его на улице. Вокруг уже собралась изрядная толпа зевак, но приблизиться к развалинам никто не решался.
– Ишь что устроили, ворюги чертовы! – надсаживалась какая-то тетка. – Стрелять их всех надо, стрелять, землю заставить рыть, как когда-то!
– Я ничего не понял, – признался Стен. – Начался пожар, гости побежали, потом включилась система пожаротушения, всех облило, а огонь разгорелся пуще прежнего. Я столкнулся с Тиной в холле. Тебя нигде не было. Сазонова – тоже. Помог Тине выбраться. Дом почти сразу рухнул.
Тина клацала зубами.
– Скажи-ка, Стен… – Роман сделал паузу, потому как очень хотелось дать Алексею по морде. Но колдун сдержался. – Ты хоть понимаешь, что вы с Гамаюновым создали?
– О чем ты? – изумился Стен.
– Я из Беловодья выскочил в Темногорск, потом из усадьбы проник вновь в Беловодье. Ты хоть понимаешь, что вы создали?
– Это Шамбала. Спасение.
– Любое спасение – это всего лишь бегство.
К ним, расталкивая толпу и ругаясь, протискивались Надя с Леной. Казик у матери на руках вопил так, что Надя зажимала уши. Тина тут же отобрала ребенка.
– И куда вы его притащили?! – возмутилась она, встряхивая юного Стеновского.
Тут водного колдуна окликнули. Роман оглянулся и увидел Юла. Мальчишка стоял в толпе и смотрел на дымящиеся развалины. Его светлые волосы отросли и спускались до плеч. Выглядел Юл куда старше своих четырнадцати. Только Юл ли это?
– Роман, зачем ты все это учудил, а? Это ж такая безвкусица была, просто класс! Я сюда специально приходил поржать. А ты все порушил, – сказал юноша незнакомым низким баском.
– Это была отчаянная предвыборная борьба, – хмыкнул Роман. – Сил никто не жалел.
– Ты хочешь встать во главе Синклита? – удивился Юл.
– Почему нет?
Тамара подбежала к господину Вернону и, потрясая кулаками, завопила:
– Ты… ты… – Она не находила слов. – Мой дом…
– Все претензии к Гавриилу – он проводил Синклит. – Отстранив Аглаю, Роман отвел Юла в сторону и спросил:
– Где ты все время пропадал?
– В Суетеловске был. С дядей Гришей.
– Зачем ты туда поехал?
– Как зачем? Мы Сазонова хотели поймать.
– И как? Получилось?
– Он в Суетеловске так и не появился. Хотя должен был.
Водный колдун заметил на среднем пальце юноши перстень. Желтый камень в оправе из серебра.
– Перстень откуда? –
– Дядя Гриша сделал. Сказал, что по ювелирной части может с кем угодно соревноваться. Хорошая работа, правда?
– Хорошая, – кивнул Роман, – колдовская.
Глава 5
ПОСЛЕ СИНКЛИТА
Нет, в недобрый час приехала Тина в Темногорск! Какой бес-искуситель или просто завистник направил ее в эту сторону и заставил сойти именно на этой станции?
Тина расхаживала по своей комнатке. Сна не было. Слышала, как за стеной плакал Казик. И Стен, и Лена проснулись, нянькаются с малышом. Тина вздохнула – как она… завидует. О, Вода-царица, как завидует.
Все рухнуло. Все потеряно. Окончательно. Надя… Даже после Надиного приезда Тина еще на что-то надеялась. На чудо какое-то, что ли. «Как-то образуется», – твердила себе.
И вот этой ночью, глаза, наконец, открылись, Тина увидела себя как бы со стороны и сравнила. Нет, с Надей ей не тягаться. Тина была уверена, что Роман был бы куда счастливее, выбрав вместо стервозной красавицы скромную ученицу, но это уже ничего не меняло. Да, счастливее… Но надоедать, требовать, уговаривать, доказывать, соблазнять, хитрить, устраивать бабские истерики и подляночки-ловушечки – нет и нет. Для себя унизительно. Для любви своей, дара колдовского. А для Романа – унизительно вдвойне. Разве он лох какой или придурок с толстым кошельком, которого хитрая бабенка загоняет в силки? Его выбор – Надя, и ничего с этим не поделаешь.
Правда, показалось Тине пару раз, что чаша весов качнулась не в Надину сторону. Но оба эти мгновения, оба эти качания случились до Надиного появления. А уж после… После Надя окончательно Романом завладела.
Ах, если бы Тина могла стать красивее Нади? Ведь Тина колдунья, и если постараться, если суметь… На миг она окрылилась, но только на миг. Порыв тут же погас. Даже если сумеет… даже если… Не верила она, что в этом случае Роман ее полюбит. Нет, не верила.
Что же ей делать теперь? Жить приживалкой и терпеть… Возможно, даже… возможно… Роман снизойдет… Иногда заглянет к ней, обнимет, и даже близость меж ними случится. Ну и что из того? Выполнять роль ассистентки и делать вид… Нет, увольте. Быть другом, просто другом – не для нее. Пару дней побыла – невмоготу стало.
Мелькнула мысль бредовая, совершенно невозможная: бежать. Уехать из Темногорска. Да, она сможет где-нибудь устроиться, даст объявление в газете. Почему бы и нет? Роман сказал, что самостоятельно она практиковать не сможет. А она возьмет и сможет. Сумеет. Тина ощутила в этот момент, что да, сумеет. Еще как!
Но если уедет, то видеть его не будет. Даже издалека. Как же без него? Как? Ой, моченьки нет, совсем нету. Боль прям разрывает грудь. Умереть бы – легче станет.
«Уезжай! Изведешься!» – приказал ей будто чужой голос, сильный и злой. Прежде не было у нее такой силы. Теперь явилась неведомо откуда.