Путь в Эльдорис

Елизарова Екатерина Борисовна

"Зря, может, я Джетту обнадежила? Ладно, не буду унывать раньше времени. Да и не пленница я все-таки, вон сама Королева высказала мне благодарность, не посмеют! Наверное..."

В дверь постучали и тут же просунули голову. Эдик. Я была ему так рада, что даже не стала ругаться и намекать, что могла быть, например, не одета.

– Привет!
– сказал он бодро.
– Ты как?

– Нормально. Новостей нет?

– О Наставнике нет, а Старейшины почти все уже съехались, не терпится им. Готовься, Таня, скоро за тобой пришлют.

Меня вели длинными путанными коридорами и лестницами куда-то вверх, ни Эд, ни Джетта идти со мной не могли, хорошо еще Регги шел рядом, придавая хотя бы немного уверенности. Однако, подойдя к массивной красного дерева двери, пес, к моему сожалению, сел. Ясно было, что дальше нельзя даже ему.

Зал, в который меня провели, был большим, но не слишком, потолок куполом уходил вверх, отчего само помещение напоминало обсерваторию (кто знает, возможно, так оно и было). В центре зала, образуя почти полный круг, стояли стулья, на которых сидели, как не трудно было догадаться, Старейшины. Облаченные в одинаковые балахоны, отличающиеся между собой только цветом: одни темно-зеленые, другие синие, третьи красные, а также голубые и три фигуры по центру в золотых. Всего человек тридцать.

Меня провели в самый центр среди сидящих и оставили.

Потолок казался сделанным из какого-то мутного сероватого стекла, сквозь него сочился блеклый свет, других источников коего в зале больше не было. От этого все окутывал несколько неприятный полумрак, по центру немного рассеянный. Так, что я оказывалась не в самом выгодном положении, не имея возможности как следует рассмотреть лица сидящих, в то время как они, напротив, видели меня отлично.

В воцарившейся тишине я услышала показавшийся громогласным вопрос:

– Как твое имя, женщина?
– это один из сидящих прямо напротив меня, тот, который в золотом.

Я подобралась.

– Татьяна. Или просто Таня. Именно этим именем я была представлена Королеве, - добавила я, решив, что упоминание Ее Величества будет не лишним.

– Каким образом ты прибыла в наш мир, Татьяна?
– не менее сухо спросил ближайший его сосед, проигнорировав упрощенный вариант моего имени.

– Понятия не имею, - сказала я и тот час почувствовала нестерпимую головную боль. Настолько сильную, что глаза стало заволакивать белесой дымкой, и я испугалась рухнуть прямо тут же на пол.

– Наставник Ливолис привел тебя, женщина?
– еще более грозно, как мне показалось, спросил кто-то еще, возможно, и тот же, кто спрашивал первым. Не столько в голосе, сколько в самом, словно сгущающемся пространстве, я явственно ощущала исходящее от Старейшин давление.

– Не знаю никакого Ливолиса, - тихо процедила я сквозь зубы.

– Не сама ли Королева повелела именно Наставнику принца Эданора заняться вопросом твоего перемещения обратно в твой мир по причине его непосредственного к этому отношения?

"И зачем спрашивать, - вяло и как-то безразлично подумала я, - если и так все очевидно. Чего они пытаются добиться?"

В тот момент, когда я уже почти решила сдаться и, проявив слабость, все-таки присесть (или упасть) прямо на пол, на меня словно пахнуло свежей волной. А еще через мгновение я услышала чей-то показавшийся смутно знакомым голос.

– Ну раз сама Королева велела заняться этим вопросом лично мне, - твердо сказал он, - то я и займусь. И участие Совета здесь совершенно излишне.

Я повернула голову, отчего в висках гулко застучало, но предательская пелена не позволила толком разглядеть лицо вошедшего. Только золотисто-песочный цвет костюма и волос.

Последним, что я почувствовала перед тем как провалиться в темноту, была острая и жгучая вспышка гнева кого-то из Старейшин.

Темнота, правда, рассеялась почти сразу, потому что я прекрасно помню, как заботливые сильные руки подхватили мое безвольно оседающее тело и понесли вон из зала, за пределами которого я, кажется, снова смогла дышать.

Головная боль постепенно отливала, словно волна от берега, а на смену ей приходило облегчение и почти блаженство. Я прикрыла глаза, купаясь в новых ощущениях, и, наверное, заснула бы, если бы не взволнованные импульсы, подбежавшие откуда-то сбоку. Эдик!

– Наставник!
– услышала я его облегченное и одновременно встревоженное (скорее всего, при виде моего "бездыханного" тела).

Когда меня после некоторого времени в пути наконец аккуратно опустили на постель, я подумала было протестовать (честно, я бы предпочла еще побыть на руках), но потом решила, что, судя по всему, уже начинаю приходить в себя и симулировать дальше, будет просто не достойно меня.

– Что с ней?
– опять взволнованный Эд.

– Не волнуйся, Эданор. Старайся контролировать свои эмоции в любых ситуациях, тем ты сможешь помочь в их разрешении намного больше. Она уже почти в порядке. А через несколько дней, думаю, окончательно адаптируется и будет обходиться без моей помощи.

– Адаптируется? Но что же с ней?
– еще более встревоженно выдал Эд, по всей видимости, прослушавший слова Наставника о спокойствии. Но мне тоже было крайне интересно узнать ответ хотя бы на этот (для начала!) вопрос, и я решила не делать и дальше вид, что еще не пришла в себя.

Первым, что я увидела, осторожно приоткрыв свои глаза, были другие. Внимательные, темно-карие, с исходившим от них мягким теплом. Кончики темных ресниц выгорели, отчего казалось, что в них запутались искорки света. Красиво. А еще от этого чудилось, будто глаза улыбаются изнутри. Может, так оно и было?

– Здравствуй, Тания, - услышала я голос своего спасителя.

– Здравствуй... Ливолис?
– полуспросила-полуутвердила я, садясь и окидывая его взглядом уже полнее.

Высокий, стройный, волосы золотисто-песочные, не слишком светлые, но все же русые и... забраны в косу! Если бы не мягкие, типично человеческие черты лица, его можно было бы, пожалуй, принять за сказочного эльфа.