Путь в небо
Шрифт:
Первый полёт опытного самолёта новой конструкции для испытателя всегда очень серьёзная задача. Чтобы решить её без осложнений, он проводит тщательную подготовку. Сначала опробует новый самолёт на рулёжке по аэродрому. Потом со старта рулит по взлётной дорожке на большой скорости, словно собираясь подняться в воздух, смотрит, как машина выдерживает заданное направление.
Если позволяют размеры аэродрома, делает подлёты.
Однако не все испытатели любят так опробовать самолёт перед первым вылетом. Ведь чтобы хватило аэродрома, надо реагировать мгновенно и безошибочно. В несколько секунд,
Говоря о трудностях первого полёта на опытном самолёте, мне хочется рассказать о моём друге Герое Советского Союза, заслуженном лётчике-испытателе Георгии Михайловиче Шиянове, которого я знаю добрых два десятка лет.
...К испытательному полёту всё готово. Шиянов занимает место в пилотской кабине опытного истребителя. Привычным движением пробует действие рулей, застёгивает крепящие ремни, запускает двигатели. Прямо перед собой лётчик видит серую, словно сужающуюся к концу взлётную дорожку. Слева от неё, на границе лётного поля, белый домик метеостанции, возле которого на шесте висит «колдун» - матерчатый конус, указывающий силу и направление ветра.
«Взлёт произойдёт, когда поравняюсь с метеостанцией, - прикидывая на глаз расстояние, думает испытатель.
– Затем убираю шасси. Полёт по кругу и посадка».
Это простое на первый взгляд испытание требует от лётчика огромного внимания, искусства и осторожности. Оно даёт ответ на основные вопросы: как самолёт отрывается от земли, держится в воздухе и на какой скорости садится?
Получив разрешение на взлёт, лётчик ставит машину на тормоза, даёт двигателям максимальные обороты и отпускает тормоза. Сделав небольшой разбег, самолёт легко взмывает в воздух.
«Всё хорошо! Теперь полёт по кругу», - говорит себе Шиянов и убирает шасси.
Вдруг стрелка прибора, показывающего скорость, вздрагивает, ползёт назад и замирает на нулевом делении.
Отказал показатель скорости! Лётчик машинально постукивает рукой по стеклу прибора, но стрелка неподвижна. Положение сразу стало опасным. Совершать посадку на опытном самолёте, на котором первый раз поднялся в воздух, без указателя скорости очень рискованно.
Испытатель нажимает на рычаг выпуска шасси, но на приборной доске вспыхивают только две зелёные лампочки: выпустились лишь левая и передняя «ноги».
На мгновение Шиянов представляет себе, как его неисправный самолёт при посадке ударяется о землю левым колесом, валится на правую сторону и переворачивается через крыло.
От волнения у Шиянова пересохло в горле и будто что-то сжалось в груди.
«Иду на посадку, - радирует он на аэродром, - прошу освободить взлётную полосу».
И, как всегда, приняв решение, лётчик сразу успокаивается. Теперь он думает не об огромном риске предстоящей посадки, а о том, как её выполнять. Опыт в этой области у него уже есть. Однажды Шиянов испытывал
Шиянов осторожно развернул самолёт в сторону аэродрома и стал снижаться. Земля быстро приближалась. Вот под крылом промелькнула граница лётного поля, и началась бетонная полоса.
Всё внимание испытателя приковано к пилотированию самолёта. Чтобы избежать катастрофы, следует выполнить посадку идеально точно и на минимальной скорости.
Эту минимальную скорость испытатель определяет интуитивно, каким-то шестым чувством, выработанным практикой многочисленных испытательных полётов на самолётах всевозможных конструкций.
Самолёт касается земли мягко, без толчка и, накренясь на левую плоскость, катится по аэродрому. А испытатель скупыми движениями рулей, с ловкостью эквилибриста, идущего по проволоке, удерживает самолёт в этом неустойчивом положении. И только когда скорость пробега почти совсем гаснет, машина опускается на правое крыло, чиркает им по бетону и, развернувшись, останавливается.
Когда Шиянов вылез из кабины, первым его встретил один из старейших советских испытателей, Иван Фролович Козлов.
– Молодец! Отличная посадка!
– похвалил он.
И эта скупая похвала была лучшей наградой для испытателя. Ведь старый коммунист Иван Фролович Козлов занимал в жизни Шиянова большое и важное место. Он научил Шиянова летать, сделал из него испытателя. Произошло это более двадцати лет назад. Тогда в ЦАГИ, где работал старшим техником Георгий Шиянов, было решено подготовить группу своих лётчиков-испытателей. В число отобранных тринадцати человек вошёл и Шиянов, давно мечтавший стать лётчиком. Обучать их было поручено Козлову.
Иван Фролович Козлов летал с 1917 года. Он отлично владел техникой пилотирования, тонко понимал искусство полёта и страстно любил авиацию.
– Испытателем, - говорил он, - может быть не каждый лётчик. Для этого надо иметь особые данные, своего рода талант.
Выявляя этот талант у своих учеников, Козлов был суров и непреклонен. Из тринадцати желающих стать испытателями он отобрал только троих: Юрия Станкевича, Николая Рыбко и Георгия Шиянова.
Обучал Козлов своеобразно. Сделав с каждым из учеников по десять полётов, разрешил всем летать самостоятельно.
– Это разовьёт у вас находчивость, умение выводить самолёт из любого положения, - говорил он учлётам.
Козлов готовил будущих испытателей с большой любовью, терпением, не жалея ни сил, ни времени. Но если он замечал у своих учеников небрежное отношение к полёту, нерадивость или недисциплинированность, его спокойные серые глаза наливались неуёмной яростью. И если в это время виновник находился в воздухе, то инструктор начинал ругать рядом стоящего ученика, обращаясь к нему на «вы» и называя по имени и отчеству, чего обычно не делал. В таких случаях следовало стоять по команде «смирно» и в паузы, когда Козлов замолкал, чтобы перевести дух, отвечать: