Путь в никуда
Шрифт:
— "Тут еще и зависть к инструктору закралась в душу парня. Вон он какой ловкий да умелый: и в походе не устает, и песни возле костра поет, парни его уважают, девчонки им восхищаются. И тогда решил этот парень взойти на вершину один, пока вся группа расположилась на ночлег. С удовольствием представлял он картины всеобщего удивления и восхищения, когда на следующий день группа поднимется на вершину, а там их встретит он — тот, кого незаслуженно обижали и презирали."
— Придурок, — подытожил безумный поступок персонажа истории Алексей. — Кто ж без страховки лезет на гору?
— Да
"Вполне ожидаемо", — подумал я, а Михеич вещал дальше:
— И тогда люди, рискуя своей жизнью, пошли на поиски. Искали незадачливого путешественника всю ночь до самого утра и весь следующий день, но даже следов никаких не нашли.
Тогда инструктор принял решение спускаться. Уже все туристы были усталыми, измотанными, нервы были на пределе. Вечером двое между собой поссорились из-за пустяка, сцепившись не на шутку и чуть было не сбросив друг друга со скалы. Когда утром группа проснулась, то все с ужасом увидели, что поссорившиеся приятели были мертвы.
Все взоры были прикованы к рассказчику, максимально нагнетенная обстановка и зловещий голос в ночи:
— С тех самых пор люди стали видеть в горах тень Черного Альпиниста. И видели они его только перед смертью. Ибо тех, кто бросал друзей, не подавал руки для помощи, настигала тень отверженного Альпиниста и убивала."
— Мораль сей басни хороша, — выразил я собственное мнение, — развязка же не стоит ни гроша. Пацаны же только поссорились, при чем здесь помощь? А вот бросать друзей действительно не дело. В походе много чего может случиться, надо держаться вместе.
— Прописные истины, Димон. Сотрясаешь воздух. Все и так это знают. — Леха смотрел в костер, задумчиво шевеля веткой прогорающую головешку. — Только вот в критической ситуации люди в основном заботятся о спасении собственной шкуры. А такие понятия, как дружба, долг, взаимопомощь отступают перед инстинктом самосохранения. Я в армии, знаешь ли, такого навидался. Да и иногда просто нет смысла лезть в самое пекло, и другим не поможешь и свою жизнь загубишь. Это на словах все герои, миры спасают пачками, злыдней в штабеля укладывают. А в жизни оно все иначе бывает. Если рисковать не надо и усилий особых не требуется, да, возможно кто и поможет. А с риском для себя — уж увольте.
Парень замолчал, видимо уйдя в свои невеселые воспоминания. А я не стал спорить, понимая, что зерно истины в его словах есть. Полез бы я сам, рискуя жизнью, спасать другого человека, будь он мне просто случайным попутчиком? А Черт те знает… Друга бы да, тут без вопросов. И лез и спасал. И меня вытаскивали из таких ситуаций, что казалось: все, каюк.
Хорошо мнить себя героем валяясь на диване, а вот в критической ситуации, когда нужно соображать и действовать моментально, многие теряются и не знают, что делать. У меня вот в характере лезть с помогательством даже в ущерб собственному здоровью. Не могу сделать вид, что ничего не видел и не слышал. Но вот
Я знал эту легенду, но в ином исполнении. Наткнулся в Википедии случайно. По той версии, черный альпинист — это один из двух альпинистов, когда-то отправившихся на парное восхождение. Подчеркивается, что двое альпинистов имели предмет раздора: были влюблены в одну и ту же девушку. При восхождении один из пары сорвался, другой же, связанный с партнером страховочной веревкой, то ли опасаясь за свою жизнь, то ли вспомнив о соперничестве, не стал вытаскивать его, а просто перерезал веревку. Но рассказывать эту историю я не стал, вспомнив нечто более подходящее случаю.
— Пацаны, а есть еще песня на тему того же альпиниста, — прервал я повисшее тягостное молчание.
— Споешь? — Мне в руки тут же сунули гитару.
— Аккордов не знаю, но словами пересказать могу.
Песня про черного альпиниста, автор неизвестен.
Альпинисты на площадке, продолжая трудный путь,
Собрались в своей палатке перед траверсом уснуть.
Где-то камень прокатился, не шумит опять ничто,
Тихо вечер опустился на Ушбинское плато.
Теплый ветер дунул с юга, тишина на леднике.
Вдруг услышали два друга стук шагов невдалеке.
Ближе, ближе, вот уж рядом, замер мерный звук шагов.
У обоих страх во взглядах, леденеет в жилах кровь.
Слух и зренье насторожив, не спускают с входа глаз.
Человека быть не может в этом месте, в этот час.
Наконец один решает посмотреть, кто там стоит.
И от страха замирая, открывает и глядит.
Нет, такого, уверяю, не увидишь и во сне.
Черный труп стоит, качаясь, зубы блещут при луне.
Где был нос — темнеет яма. На большие рюкзаки,
Не мигая, смотрят прямо глаз ввалившихся зрачки.
Плечи черная штормовка накрывает. Чуть живой,
Альпинист привстал немножко, говорит: "Ты кто такой?"
Звук глухой в ответ раздался, то ли клекот, то ли свист:
"По-иному раньше звался, ныне — черный альпинист.
Я погиб на Ушбе грозной, треснул верный ледоруб.
От ветров, пурги морозной почернел и высох труп.
Долго звал на помощь друга, но ушли мои друзья.
В этот день ревела вьюга и замерз под снегом я.
Вот уже четыре года в ледяном своем гробу.
Клятву дал: людскому роду мстить за страшную судьбу".
Замолчал мертвец ужасный, жутко глянул на двоих,
Вдруг раздался шум неясный, зашумел, опять затих.
Налетела злая вьюга, вмиг палатку сорвало -
Видно им придется лихо, потемнело как назло.
Свет нигде не пробивался, лишь неясен, дик и глух
Страшный хохот раздавался из прогнивших черных губ.
Буря долго бушевала, ждали, ждали — нет ребят.
Через снежные завалы вверх выходит спасотряд.