Путь в стаю
Шрифт:
— За это можешь быть спокойна, О`Дари, мы с ним нормально подружимся. Через пару часов нам нужно быть на базе, но вечером обязательно его навестим. Ещё сам отпускать не захочет!
— Нет, кошки, так не пойдёт, мы с вами ещё не закончили, — я как раз выходил из операционной и услышал последние фразы Муры. Метнулся к ней, прижал к себе гибкое тельце этой метиллии, а потом резко, без перехода, подхватил девочку под попку и поднял в воздух. Она фыркнула от неожиданности, но, тем не менее, покладисто обняла мои бёдра ногами.
Следующие пару минут я жадно целовал шейку прелестницы, буквально шалея от запаха волос и тела валькирии. Не удержался, прошептал в самое ушко.
— Шалею от
— А ты резкий. Впрочем… по драке с Мирой это было и так понятно… Хочешь, чтобы я осталась? Так чего медлишь? Думаешь, мне твоих поцелуев достаточно, чтобы ощутить тебя всего?
— Пошли в кубрик, — решительно заявил я, но валькирия и не собиралась от меня отлепляться.
— А здесь? Чего тянуть? — и тут кошка жарко зашептала мне в самое ушко. — Ты мой, Кошак. Я могу сделать с тобой всё, что пожелаю. Ты не вырвешься из объятий, как бы ни пытался. Я могу заставить тебя испытывать возбуждение, растянуть процесс твоего наслаждения на долгие-долгие минуты, а потом дам кончить. А потом ты войдёшь в меня, и мы повторим то же самое, но на совсем другом уровне. Как тебе расклады?
Метиллия сопровождала свои слова конкретными действиями. Пока говорила, я испытал действие всей названной триады удовольствий, и последний её вопрос прозвучал на пике кульминации. Даже стон не смог сдержать, невзирая на плотно сжатые губы, которые, впрочем, тут же подверглись атаке её губ и гибкого, пластичного язычка.
— Здесь операционные… медицинское учреждение… — только когда с глаз спала пелена удовольствия, я смог, наконец, оглядеться вокруг.
Оказалось, как только мы приступили к решительным действиям, валькирии из стаи Муры сноровисто окружили нас, отсекая от лишних взглядов. И теперь все четверо стояли, с горящими глазами наблюдая за развитием наших «отношений», а одна из снежек даже ротик приоткрыла и язычком так и прохаживалась по губам… Хотела девочка — и зрелища, и вполне конкретного продолжения игры. Я вновь перевёл взгляд на метиллию. Та была довольна произведённым эффектом, довольна, что в кои-то веки смогла из защиты перейти в нападение.
Нет, я был готов взять её прямо здесь. Вот только ни разу не был помешанным на сексе республиканцем, у меня сохранились какие-то представления если не о морали, то хотя бы о видимости приличий. И эти представления восставали против столь вопиющего действа, как секс в холле храма медицины, пусть и республиканском. Неожиданно до меня дошло, что эта кошка… просто меня провоцирует. Развлекается, прекрасно понимая, что я не стану брать её здесь и сейчас. Её валькирии не понимали, а она — понимала. Тем не менее, я принял предложенные девочкой правила игры.
— Давай компромисс?
— Да? Какой? Я вся внимание, — лениво протянула чертовка.
— Я донесу тебя до кубрика. На руках.
— И всё время будешь целовать, — потребовала Старшая, вмиг превращаясь из умудрённой опытом хищницы в сопливую девчушку.
— Или кусать.
— Договорились.
Едва она это произнесла, я вновь бесцеремонно подкинул женское тело вверх, и пока валькирия разобралась, что происходит, оказалась закинута на плечо. Я же немного демонстративно прикусил её бедро. Сказать, что девочка разъярилась, ничего не сказать, она аж зашипела и принялась извиваться, силясь высвободиться. Поняв, что это не пройдёт, кошка выпустила когти. Демонстративное нажатие всей когтистой пятернёй в районе лопатки должно было по её мнению охладить мой пыл. И если бы ей не нужно было проявлять заботу
— Не выйдет, кошка. Я привык к когтям. Меня этим не удивишь. Как Тина-Смерть дерёт, вы все ещё шмакодявки. Я через раз оказываюсь в регенераторе с глубочайшими множественными повреждениями. Но всегда терплю до последнего.
— Твои условия? — прошипела валькирия, немного успокаиваясь.
— Понимаю, что перебарщиваю. Как и ты до того. Давай понесу на руках — под коленочки и под спинку возьму, и понесу.
— Я согласна, Кошак, — когда же пепельноволосая бестия оказалась у меня на руках, тут же обняла за шею, приникла ко мне всем телом, еле слышно прошептав. — Ты просто неимоверно нагл. Так с республиканками не обращаются, тем более — с валькириями.
— Ты — моя боевая сестра, а не простая республиканка. Я выдержу любое твоё со мной обращение — как позволяю Тине себя драть до полусмерти. Но и ты должна отвечать взаимностью. Тем более, это игра, в которой ты сама установила довольно жестокие правила. Ты же понимала с самого начала, что я не стану трахаться в холле, да и сама вряд ли собиралась. Так что…
— Ладно, признаю твоё право на игру, — подумав несколько секунд, решила метиллия. Её взгляд при этом был совершенно нечитаем. — О космос, Кошак, с тобой так интересно! Это просто песня какая-то! Драться, бороться, играть на грани фола… Вот же повезло твоим кошкам! И почему они до сих пор не установили дежурство в твоём кубрике?! Они что, совсем дуры?!
— Нет, не дуры. Просто слишком ошалели от резкого изменения состава стаи. Из-за меня пришлось выгнать звёздную сестру, которая вдруг возжелала сломать меня во благо стаи. Совместные тренировки, спарринги, секс… вот крышу у девочек и снесло. Не понимают, как действовать; что правильно, а что нет. Благо, вернулась моя Старшая. Думаю, это вопрос одного-двух дней, и всё наладится.
К моменту завершения разговора мы уже были возле кубрика. Вокруг шли сёстры — двое впереди и двое сзади, создавая своего рода почётный эскорт. Едва прошли внутрь, я тут же сгрузил свою во всех смыслах ценную и приятную ношу на кровать, навис над девчонкой, намереваясь немедленно приступить к процессу. Это давало мне шанс хотя бы на первых порах что-то определять в предстоящей игре. Но моим планам не суждено было сбыться. Сзади прижалось разгорячённое тело валькирии, по плечам и лицу плеснуло рыжим водопадом волос. Опытные сильные ручки оплели мой торс, ладони со стремительно выдвигающимися имплантами легли на грудь, даже сквозь лёгкий комбинезон теребя соски.
— Как же долго я ждала, Кошак! — прорычала в самое ушко снежка. Кажется, её звали Си, но сейчас имя было не важно. Вообще ничего не было важно, кроме её тела и полностью завладевших мною рук. — Сейчас тебя будут трахать. Ты готов отдаться? Безусловно, на наших условиях, весь, без остатка?
— Да, рыжая! Давай уже, не томи! Не могу больше терпеть! Без малого четыре дня — это для меня перебор. Что же вы со мной делаете, кошки?!
Снизу зашевелилась Мура, я мельком увидел её довольное личико, словно у настоящей кошки над огромным блюдцем сметаны, и мир померк. Больше не было ничего, кроме сводящего с ума желания, горячих женских тел, буквально облепивших меня со всех сторон, и удовольствия. Нереального, неземного, даже без импланта непредставимо сильного, всепоглощающего. Кажется, я кричал, не в силах выдерживать игру когтей беснующихся валькирий. Что-то обещал, в чём-то клялся. А потом они закончили играть и перешли к делу, о чём возвестили пальчики, впившиеся в мои волосы и приподнявшие голову чуть вверх, так что я почувствовал возле самых губ пышущее жаром возбуждения женское лоно.