Путь в стаю
Шрифт:
— Видишь, Тиш, а ты всё не верила! Не хотела применять крайних мер! А у него тут такая драма разворачивается… Вот ведь! Только на пару дней оставили… В медицинском блоке… А он уже и здесь приключений нашёл! Ну как так можно?!
— О чём вы, кошки? Какие крайние меры? — не понял я, привставая на локте и оглядывая представительное собрание. Точно вся стая.
— В общем так, Кошак, — безапелляционно начала сидящая слева от меня Милена. — С этого момента рядом с тобой постоянно будет кто-то из стаи. Сегодня мы оставим рыжую, а потом пришлём кого-нибудь ей на замену… Слишком жирно ей одной будет тебя всё время пользовать.
— Я прекрасно справлюсь без опеки сестёр. Не маленький, — недовольно нахмурился в ответ.
— А
— Вообще-то, само это учреждение создано, чтобы оказывать помощь…
— Кошак, не артачься, — Милена была непреклонна, она уже всё за меня решила. — Слушай аргументы, если не нравится про заботу. Во-первых, ты сейчас крайне уязвим. Полями пользоваться категорически запрещено, поэтому любая драная кошка может тебя обидеть. Имплантом. И ты сначала огребёшь от неё, а уже потом последует втык этой недалёкой республиканке. Во-вторых… ты наш мужчина. На базе всё отлажено, и ты даже не замечаешь проблем с собственной повышенной возбудимостью и высокой потенцией. Там это не проблема. Здесь же… Тебе нужна женщина. Постоянно. Не спорь, ты уже пару лет с республиканками, прошёл калибровку у андроидов, прошёл конвейер на яхте, когда тебя в порядок приводили. Это не могло не отразиться на психике и потенции. Ты сейчас — не тот, что был во время нашей с тобой первой встречи. Ты стал уязвимей. Ты не выдержишь долгого воздержания, и любая республиканка может этим воспользоваться. Но ты — кот. Наш кот. Мы никому не позволим играться с нашим котом. Даже если бы ты не был тем, кем являешься. Понял меня, Кошак?
— Как тут не понять… — пришлось отвернуться, собираясь с мыслями. И ведь во всём права моя валькирия! Ухмыльнулся, вспоминая свой разговор здесь же, на кровати, с кошками из стаи Муры. — Очухались, значит? Вспомнили про кота и его уязвимости? Только я уже более-менее решил здесь свои проблемы. В следующий раз постарайтесь, пожалуйста, проявлять заботу вовремя. Или вообще от неё воздержитесь, чтобы не выглядеть глупо.
— Ты говори, да не заговаривайся, — рыкнула со стола Триша.
— Посуди сама, кошка. Если бы не стая Муры, здесь бы уже шло такое рубилово… Орденка, лекарши, медперсонал… И у меня бы крыша съехала от всего этого безобразия. За четыре дня уж точно. Я уже на эту… суку течную… чуть не набрасывался. Ты не подумай, Тиш, я не в претензии. Просто… уже сам всё решил, уже с кошками поцапался, подрался, поспарринговался, договорился… Поздно вы со своей заботой, одним словом. Это реальность, а не мои обидки. Понимаешь?
— Ну, дура… — буркнула метиллия и… сама отвернулась в сторону.
— Или ты меня не хочешь?.. — состроила обиженную гримасу рыжая, стараясь немного разрядить повисшее в воздухе напряжение.
— Издеваешься?… — фыркнул я, сгребая игривую кошку в объятия, опрокидывая на спину и нависая над ней. Принялся целовать лицо, шею, ключицы, грудь… Только сейчас до меня дошло, что чертовка уже успела расстегнуть магнитную застёжку на комбинезоне, выставляя мне на обозрение свои прелести.
Но вскоре пришлось оторваться от рыжей бестии, которая уже вовсю готовилась переходить к сладкому. Поднялся, взглянул на ожидающих сестёр, сверлящих меня взглядами.
— Подожди, Сай! Давай сначала договорим… Я отработаю, обещаю… Просто чуть-чуть потерпи… Хорошо? — и когда она взяла себя в руки, обратился уже к остальным. — Я рад вас видеть, сёстры. Правда рад. Без всяких «если». Видите, даже рассказал всё, как на духу. Мы с вами обязательно друг к другу притрёмся, в будущем не будет ошибок ни с моей стороны, как с Мирой, ни с вашей, как с Мирой и с этим треклятым медицинским блоком.
Ответом мне были медленно распускающиеся улыбки. Девочки приняли мою позицию, она неожиданно солидаризовалась с
— Что, тяжело? Никак не можешь прийти в себя из-за Миры?
— Кот, я…
— Послушай, кошка, я всё рассказал. О своих проблемах, о ваших и своих ошибках. Давай, не держи в себе. Мы с тобой в одной стае, мы семья. Привыкай к этому, Тиш, как я пытаюсь привыкнуть. Но… нужно пойти навстречу. Иначе никак.
— Ладно, кот, ты опять прав… Вот ведь!.. Ты точно Высший. По крайней мере, чутьё у тебя — будь здоров. Может, от Ри досталось?.. Да, я переживаю. Она — моя лучшая подруга. Сложно делать выбор, очень сложно.
— Просто прими, что выбор сделала она. Ты вынуждена делать его уже постфактум, после неё. Она же тоже знала, что ты её лучшая подруга, тем не менее, не прислушалась. Не бери на себя её тяжесть. Это неправильно.
Дальнейшее развитие событий было предсказуемо. Метиллия накинулась на меня и взяла прямо здесь, на столе. Позже к ней присоединились остальные, но с ними пошло мягче, девочки были не прочь поиграть. Так закончился период моего недолгого одиночества. Я всё чётче понимал, что без кошек теперь никак. Они — часть меня, а я — часть их самих. Милена приняла единственно правильное решение, прозорливо поняв эту нехитрую истину раньше остальных, в том числе и раньше меня самого. Так что когда валькирии ушли, рядом со мной осталась мирно посапывающая снежка. Ражая обняла меня руками, закинула на живот ногу и, судя по ощущениям, не собиралась выпускать даже во сне. Что могу сказать? Так лечиться мне определённо нравилось, жизнь начала налаживаться, кошки взялись за ум. Это радовало.
Эпилог
Илина шла по коридору медицинского центра, размышляя о великих материях. Больше всего её сегодня занимал извечный вопрос бытия: с кем бы потрахаться? С котами у неё что-то в этот раз не заладилось. Одного приходовали собственные девочки, и не очень-то спешили делиться, а второй… Как-то по-дурацки с ним получилось. Почему-то даже не хотелось к нему идти. Хотя глубоко в душе она прекрасно понимала, почему: пошлёт. Как пить дать пошлёт, а быть посланной гордой республиканке, каковой себя считала юная снежка, очень не хотелось.
Неожиданно из-за угла выметнулась чёрная тень. Хотя, если бы женщина успела присмотреться, то тень оказалась бы не такой уж и чёрной — в льющемся со всех сторон коридорном освещении на её поверхности отчётливо отблескивали серебряные нотки. Но присмотреться у Илины не вышло. Медичка даже вскрикнуть не успела, как оказалась согнута в три погибели, с заломленной за спину рукой.
— Что, попалась?.. Так, тихо, девочка. Пикнешь, будет больно, — тень тут же продемонстрировала, как.
Илина до крови закусила губу, настолько болезненным оказался мимолётный захват. Но снежка была умной девочкой, а потому проделала это молча.
— Молодец, умная девочка, — напавшая правильно поняла молчание своей пленницы. — Теперь мы пойдём по коридору. Если почувствую шевеление… или услышу звук… пеняй на себя.
Так они и шли по коридору: захватчица — чуть наклонившись вперёд, продолжая жёстко удерживать в захвате медичку, а та — сгорбившись и едва ли не враскорячку. Миновали один коридор, спустились на гравитационном лифте на пару этажей вниз. Новый коридор, поворот, и вот уже пленительница заталкивает свою пленницу в до боли знакомый кубрик. Леон, тот самый злополучный кот! Осознание этого факта несколько шокировало медичку, она в последний раз дёрнулась и окончательно затихла в стальном захвате пленительницы. Валькирия — а это, безусловно, была именно валькирия — тут же ослабила хватку, а затем коротким толчком в грудь опрокинула девочку в кресло.