Путь в стаю
Шрифт:
— Да у меня как-то никто ни о чём не спрашивал здесь… Эти проблемы ведь не здесь и не сейчас возникли. Месть дала мне отсрочку, об этом знали все республиканки, кто со мной пересекался по Литании. Валери даже оставила кровных… Но они посчитали меня уже покойником и тоже приняли смерть.
— Хочешь сказать, эта… кошка драная… тебя просто драла и пользовала?! — рыжая в моих руках вся вздыбилась. — Вместо того чтобы проводить психологическую реабилитацию?
— Без понятия, чем она занималась, пока я не очнулся, но как пришёл в себя, просто получала то, что я ей задолжал за восстановление нервных узлов. То, что смогла взять, конечно — имплант всё равно работает
— У тебя ещё и с имплантом проблемы?!.
– беспокойство так и плескалось в словах Виты. — Нет, не могли старшие сёстры такого допустить! Это невозможно! Тебя наверняка встретят во время Дани Памяти. Тогда и займутся реабилитацией.
— Вита, ты не хуже меня понимаешь, что тут что-то не так, — Мису аж трясло от негодования. — Зачем вручать награду, если… мы могли прийти, а её вручать уже некому. Ты же видишь — он даже без клинка всю мою защиту в труху! Это… Это… Его нельзя отпускать в таком состоянии! Он же таких дел наворотит!
— Возможно, ошибка была. Или, что вероятней, недопонимание, — Алис казалась куда рассудительней, она старалась сохранить чистоту мысли и ясность выводов. — Недопонимание между теми, кто принимал решения. Кто-то просто не дал начать с ним работать по стандартной схеме.
— Согласна, сестра, — в голосе Виты сквозила задумчивость. — Кто-то из Верховных знал о твоём состоянии? Ведьма?..
— Догадывалась. Она пыталась до того отозвать меня из Литании. Что вообще происходит? О чём вы сейчас?
— Посуди сам. Ты психически неустойчив. У тебя даже с имплантом проблемы, а ведь именно через него обычно и проводят реабилитацию мужчины! И вместо того, чтобы с тобой плотно работать, тебя отдают какой-то… кошке. Ни разу не специалисту по психологической адаптации. Кто-то спустил ситуацию на тормозах. А вот почему, мне не понятно. Ты что-то сделал Ведьме? Задел её?
— Это личное. У нас тёплые отношения.
— Тогда я вообще не понимаю, что происходит! Но у нас чёткие инструкции: доставить тебя на космодром. Твой вылет через три часа. Так что сейчас мы все вместе грузимся в катер, и там попытаемся с тобой немного поработать. Сами. Или ты опять на когти будешь нарываться?..
— Послушай, девочка. Меня можно кем угодно называть, я много гадостей сделал. Но всё это — ради республиканок. Чтобы девочки не умирали. Я не стану тебя ярить. Ты мне нравишься. Вы все нравитесь. Орден сделал мне поистине королевский подарок, прислав именно вас. Моя Валери…
— …Принадлежала нашей ветви, — дополнила Вита. — Да, я тоже сразу поняла, почему именно нас отправили проводить награждение. Хорошо. Пошли.
И мы пошли. И очень похоже, девочки решили не затягивать с началом этой их таинственной реабилитации. Миса и Алис взяли меня за руки, наши ладони плотно переплелись. Пальчики девочек так и сновали, поглаживая, надавливая, провоцируя на ответные ласки. Ну а Вита… Эта роскошная республиканка шла строго передо мной, и её плавно покачивающиеся бёдра будоражили даже те закоулки моего естества, куда не доставали пальчики её младших боевых сестёр.
Бело-серебристый коридор сменился платформой гравитационного лифта. Мгновение, и мы уже выходим в холл здания Представительства, а сквозь прозрачные стены нам подмигивает белёсое горячее солнышко. На душе неожиданно становится тепло и спокойно — наверное впервые со времени исчезновения Валери. Неужели всё так просто, и мне просто нужен рядом кто-то, напоминающий мою валькирию? Такой же огненный и пламенеющий? Чтобы отогреть ледяную пустоту внутри…
В голову лезли всякие мысли. Положение местного светила намекало, что
С выходом человека в космос, он наконец смог вырваться из плена этого гигантского природного реактора. Человек стал спокойней, перестал зависеть от природных циклов. Отчасти поэтому в космических путешествиях было значительно меньше конфликтов, чем на поверхности планет. Но они были, и психические срывы случались — всё же человеку сложно жить в чужеродных ему условиях замкнутой консервной банки, медленно дрейфующей в бескрайнем космическом пространстве. Были придуманы всевозможные способы психологической релаксации, которые компенсировали людям замкнутость корабельного пространства. И особенно актуальными все эти средства становились не в межсистемных перелётах, а когда корабль уже оказывался внутри звёздной системы. Человек опять подвергался воздействию солнечной радиации, и пусть у корабля не было собственного магнитного поля, воздействие это, тем не менее, явственно проступало в статистике психических срывов и преступности в космосе.
А потом человек вновь оказывался на планете, и далеко не всегда на той же самой. Он мог вылететь зимой, а прилететь в лето. Или в весну. Или в осень. По-разному могло быть. И тут-то солнце на нём отыгрывалось с лихвой! Словно пыталось наверстать упущенное его собратом-солнцем из прошлой системы.
Спрашивается, почему так накрыло эту кошку драную, Литу? Не потому ли, что из дальнего космоса она влетела аккурат в планетарную весну? Девочка и без светила над головой была вся на нервах, а тут солнце, тепло, весна… Потекла кошка. Весну почуяла. Все её республиканские инстинкты обострились в разы. Да и снежки мои — вон как глазками зыркают! От них так и веет сексуальностью.
Надо будет потом расспросить Ведьму про этот эффект. Она, конечно, дама занятая, но никогда не поверю, что не уделит мне несколько минут личного времени. Наверняка и в гости пригласит… Похоже, на меня местная весна тоже действовала самым что ни на есть определённым образом. Даже тоска по возлюбленной не была преградой солнечной радиации и вывертам магнитного поля планеты.
Кошки, между тем, довольно бесцеремонно затолкали меня в ожидающий нас катер. Затолкали — и сразу, не дожидаясь старта юркой машинки, Вита уселась сверху, а её пальчики принялись деловито расстёгивать магнитные застёжки формы.
— Вот скажи, кошка: зачем вообще было меня одевать?..
Девочки вокруг зафыркали, но как-то очень уж нервно. Они хотели. И больше ограничивать себя не собирались.
— Признаю, моя ошибка, — серьёзно глядя мне в глаза, заметила медновласка. — И я намерена её исправить. Раздену. Покрою поцелуями каждую мышцу. Тебя устроят такие мои извинения? Или… Ты хочешь сначала Мису?..
В голосе девочки проскользнули провокационные нотки, но я не поддался.
— Решайте сами, между собой: не хочу нарушать монолит вашего дружного коллектива.