Путь Владычицы: Дорога Тьмы

Эфф Юлия

— Где? Я не вижу, — и поморщился: Аша переползла на него. — Разжирела пиявка!

— Не разжирела, а выросла. Ведь я сегодня стала женщиной, значит, и Аша повзрослела.

— Дурное дело не хитрое, — хмыкнул Дыв. — Осталось дело за малым — набраться мудрости.

И Кайа перекатилась на живот, ближе к Дыву:

— Ты мне поможешь?

— М?

— Стать мудрее.

Дыв фыркнул, поднялся, снимая с себя руки принцессы, начал натягивать штаны:

— За мудростью — к Торвальду.

— Хм, — Кайа задумалась, — я не

хочу, чтобы это было правдой… Торвальд — честный, я это чувствую.

Дыв обернулся вопросительно, ящерка рассматривала Ашу, нахмурясь. Но день был слишком тяжёлый: «уроки» с младшей не афишировались, поэтому приходилось успевать везде. Сейчас, например, его ждала Улва, у которой тоже была проблема — средняя принцесса Асвальда Второго была влюблена в его помощника и во время условленных двух ночных часов больше болтала о своих переживаниях, чем отдавалась «лечению». Процесс завершения тормозился, и Дыв, который уставал от бессонных ночей и почти не высыпался днём, начинал злиться.

— Спи, ящерка, мягкой тебе ночи. Хватит думать: правда — не правда… Увидимся завтра.

Она пробубнила в ответ обиженное: её не хотели успокаивать. Последняя фраза резанула в спину Дыва, стоящего у двери.

— Я не верю, что Торвальд сын Элла — предатель. Не хочу в это верить! Это Горан, я знаю. Он в курсе всех дел отца, значит, может найти его слабое место…

— Что? — Дыв медленно обернулся. — Ты о чём?

Кайа сердито села на кровати, обхватывая колени:

— Ни о чём. Отец ищет предателя, ему Тьма откровение послала. А я сегодня подслушала, как он с матушкой шептался. Он говорит, что Торвальд через меня подбирается к нему, а матушка — за Горана.

Дыв медленно вернулся и присел на ложе, рядом с девушкой.

— Ничего не понял, что-то случилось? Какой предатель? При чём помощник твоего отца и Торвальд?

— Останешься со мной? Мне скучно. А я всё расскажу, только ты никому! — Кайа кокетливо закусила губу. Выражение лица карамалийца было непроницаемо. — Я знаю, ты думаешь обо мне, что я маленькая, со мной только про всякую ерунду болтать…

Карамалиец схватил девушку за обе ноги и рывком подтянул её к себе, довольно пискнувшую:

— А знаешь что, ящерка? В самом деле, с тобой веселее, чем с твоими сёстрами вместе взятыми. Подожди меня час-полтора, я постараюсь быстрее отделаться и вернусь. Ты пока поменяй воду и ещё раз искупайся, мне нравится, как пахнет твоя кожа после той травяной настойки.

Кайа засмеялась и закрутилась, отталкивая щекочущего её раба: «Опять купаться? Не хочу!»

— И мне воды оставь. Продолжим наши уроки. Чувствую, Его высочество Ядран скоро приедет, и тогда мы распрощаемся, ящерка. Будешь купаться, грязнуля?

Кайа пообещала, и Дыв ушёл. Вернулся он, как и обещал, через час, но принцесса крепко спала. На прикосновение откликнулась Аша, вопросительно растянувшись на вытянутой вдоль тела руке. Карамалиец ополоснулся, вытерся и забрался

к спящей. Счёт, возможно, шёл даже не на дни — на часы. Сегодня простодушная ящерка выдала какой-то секрет фрейев, от которого могла зависеть ответственная миссия, и времени не было ждать, когда Кайа проснётся или кто-нибудь, вроде Марны, начнёт искать Дыва. Ему и без того слишком много свобод дали — перемещаться по этому донжону с четырьмя спальнями сестёр.

— Ты уснула, грязнуля? — Дыв потребушил девушку, будя. — А как же уроки?

— Завтра, сегодня не хочу больше, и я помылась, — сонно пробормотала Кайа.

— Я проверю, и если ты мне солгала, то будешь наказана, — карамалиец потянул к себе вяло брыкающиеся смуглые ноги.

К сожалению, другого способа, как ненавязчиво вытягивать информацию из принцесс, он пока не изобрёл.

*****

Дыв пытался сбить тошноту бутылкой рафа, любезно подаренной ему в качестве награды Его величеством. С чего повысился интерес верховных ящериц к услужливому рабу, было неизвестно, пока ему, Дыву, не сделали “выгодного” предложения.

Днём, как ни странно, за ним не пришёл слуга от Марны или от Солвег, или от Улвы. С последней всё было понятно: та, наконец, получила желаемое — своего Горана. Прошлой ночью Дыв рискнул, попросил отвести его к помощнику Асвальда Второго и в чешуйчатый лоб предложил ночь на троих, выдавая всем известный, в том числе самому Горану, секрет. К некоторому удивлению Дыва, помощник согласился на условия и даже на то, что “нужно идти прямо сейчас”. Ночка вышла славной. Улва, как малерийская девственница, стеснялась до последнего, но в четыре руки её быстро успокоили и, заведя парочку, Дыв мудро удалился, оставляя их наедине. Ещё бы ушлый фрейлер не воспользовался возможнотью окучить королевскую дочурку, приобретая шанс однажды назвать Асвальда папочкой!

Итак, вчера Дыв разделался с Улвой, заглянул к Марне, чтобы изобразить послушного раба на две недели, и застал двух старших сестёр вместе. Его выпроводили быстро, и это было странно. Озабоченность неизвестной ему проблемой читалась на обеих лицах глупых похотливых ящериц, как и страх, что было вдвойне удивительнее. Солвег лежала на кровати Марны, прижав к животу подушку. Обозвала Дыва мерзким карамалийцем — он от удивления открыл рот, собираясь сладкоречиво успокоить госпожу, но Марна его выпроводила: “За тобой придут, когда понадобишься!”

Его закрыли на замок, и страж, быстро привыкший к послушанию карамалийца, удалился до утра. Тогда Дыв выждал время, открыл замок привычным способом и смылся к Кайе: происходящее его настораживало, а младшая принцесса была болтлива в нужной степени и охотно делилась новостями.

— Солвег сегодня с утра не выходит, — выдала сестру уже на первой минуте, пока Дыв залазил в чан с горячей водой. — Она себя очень плохо чувствует, и это очень странно, не находишь? Фрейи никогда не болеют, если только…