Путь воина

Гуминский Валерий Михайлович

В общем, поговорили они тогда долго, обсуждая каждую мелочь. А потом Травников предложил объехать город, показать воочию, что досталось новому хозяину. Владимир согласился, только с одним условием. Поедут они на внедорожнике. «Ладога-кросс» Ивана Лукича не обладала достаточной степенью защиты, поэтому в таком деле телохранители были непреклонны, как и сам Строганов.

Княжич отметил, что только центральная улица выглядит по-современному. Двух-трехэтажные симпатичные дома принадлежали клановым дворянам (с ними еще предстоит разговор по поводу клятвы), более скромные одноэтажные особнячки — купцам, осевшим в Турском с той поры, как здесь начался бум золотодобычи с открытием новых и перспективных приисков. В основном горожане жили в

деревянных добротных домах. Владимир замечал, что почти у всех есть собственные котельные, улицы в буйной зелени, много красивых женщин и девушек, одетых весьма неплохо. Не Петербург, но тобольским модницам не уступают. Понятно теперь, какую проблему нужно решить в ближайшее время. Скоро конец сезона, и сюда потянутся отнюдь не мирные овечки с мешочками намытого золотого песка. Нужно срочно организовать местную полицию, пока из числа прибывших с ним бойцов. А там и местных подтянуть или по контракту зазывать. Чем платить — найдется. Травников уверял, что в связи с перенаправлением денежных потоков на нужды города, теперь станет легче. Несмотря, что пятьдесят процентов прибыли уходит в государственную казну, реального выхода драгметалла чиновники из Министерства финансов все равное не знали, поэтому князь Строганов пользовался этим моментом и оставлял себе гораздо больше. Лояльность императору обходилась дорого, но подобные махинации того стоили. Владимир собирался идти по такому же пути. Ему было легче, чем барону Назарову. Казенные земли Верхотурья не оставляли Никите практически ничего из добытого. Но Владимир не слышал, чтобы его спаситель жаловался на подобный грабеж. Скорее всего, у молодого волхва были какие-то свои интересы в городке, которые он никому не озвучивал. Иначе какой смысл держаться за прииски, не дающие личной прибыли?

— Собственное золото можно отдавать государству, чтобы оно вернулось деньгами в клановый банк с прибылью, — посоветовал Травников. — Это все равно придется сделать, иначе нет смысла держать его в хранилище. Неучтенное золотишко продавайте иностранцам, они охотно его купят. Пусть по сниженной цене, но внакладе не останетесь.

— Через сколько лет можно выйти в рост? — Владимир разглядывал из машины буйные краски осени, раскрасившие березы, тополя и клены разноцветной палитрой; сосны, растущие вдоль дорог и тротуаров, придавали особый колорит городку.

— Прииски стабильно приносят от трех до пяти миллионов, а если продавать иностранцам — то еще пару миллионов можно смело приплюсовать, — тут же ответил Травников, показывая, что в своем хозяйстве он бог и царь.

— Слышал, Иван Лукич, про Бельских? — Владимир усмехнулся, поражаясь, с какой легкостью главный управляющий выискивает лазейки в законе.

— Вычегодское дело? — Травников ненадолго задумался. — Подробностей мне никто не докладывал, но кажется, князья кроме золотишка занялись иными делами. На этом и погорели.

— А у нас так не получится?

— Если император вздумает лезть в мошну Строгановым, начнется война, — твердо произнес Иван Лукич. — Бельские сидели на государевых землях, но не стеснялись запускать руку в казну. А тобольские земли еще в шестнадцатом веке отписаны вашим предкам. Главное, не жадничать и делиться с императором. Он же не только в свой кошель деньги кладет. Армия, образование, пенсии, сиротские дома… Ну и нам тоже надо показывать свою заинтересованность в развитии государства, помогать Меньшиковым, одновременно с этим оставаясь в стороне. Ну и меценатствовать понемногу. Например, построить в Турском театр, взять артистов на кошт, как говорят казаки. С радостью сюда поедут.

— Стратег вы, Иван Лукич, — улыбнулся Владимир.

— Я хочу добиться здесь порядка и процветания, — твердо произнес Травников.

Наместник с приездом княжича Владимира как будто получил второе дыхание. Он не давал роздыху своим помощникам, вместе со Строгановым мотался от прииска к прииску, строил планы по благоустройству поселка и мечтал, что он поскорее

получил статус города. По мнению Владимира, в этом пока не было необходимости. Назревали куда более серьезные дела с окончанием сезона. Из тайги уже начали выходить «дикие» старатели, заполоняя кабаки и гостиницы.

Травников к тому времени собрал команду добровольцев из крепких парней и мужчин, а Владимир придал им усиление в виде десятка бойцов под командой Данилы Могутова, который своим двухметровым ростом вызывал оторопь у жителей поселка. А ведь многих местных мужчин и парней боги не обидели статью и физической силой. Здесь, в сибирских лесах, сконцентрировалась самая настоящая соль земли Русской.

Пришлым развлекаться не мешали. Хочешь гулять, играть на свое золотишко в местном казино (да-да, здесь и такое было, к удивлению княжича) или посещать бордель — завсегда пожалуйста, если есть на что. Золото все равно оставалось в Турском, обеспечивая финансовую стабильность поселковой администрации. Погромы и драки пресекались жестко, а для профилактики мелких непотребств на центральной площади Владимир приказал поставить помост и попервости высечь парочку идиотов, ограбивших магазин купца Лебедева. После чего охрана княжича вывезла их подальше от Турского и выбросила из машины на дорогу, особо не заботясь о дальнейшей судьбе. Выйдут из тайги — повезло. Нет, сами виноваты.

Нашествие золотоискателей удалось удержать в спокойном русле, поселок вздохнул свободно, почуяв хозяйскую руку. А Владимир получил передышку, чтобы уделить больше внимания молодой жене. Кстати, она с восторгом поддержала идею Ивана Лукича о создании театра, и уже начала переговоры с выпускниками тобольского института культуры, чтобы создать из них труппу.

Зима сковала Туру ледяным панцирем, сделав из нее многокилометровую извилистую трассу, по которой можно было попасть не только в Верхотурье, но и в Туринск, бывший под управлением князя Строганова.

— Как вы смотрите на то, чтобы перевести казенное золото к соседям? — завел разговор Травников перед Коловоротом. — У нас скопилось шестьдесят килограммов песка и сорок — самородками. Тура встала надежно, лед крепкий. Золото поместим в бронированный фургон, охрана из трех внедорожников, еще несколько человек посадим на снегоходы.

— Вы как будто войсковую операцию разрабатываете, Иван Лукич, — усмехнулся княжич.

— Так мы всегда добычу по Туре возим в конце года, — спокойно ответил новоиспеченный генеральный управляющий, сложивший полномочия наместника. Замерзшая река является самым лучшим и надежным трактом. Я уже разговаривал с бароном Коваленко и объяснил ему ситуацию. Он пообещал связаться с Назаровым, чтобы получить необходимые полномочия. Все же в Верхотурье есть надежное хранилище, а мы только в следующем году свое построим.

— Хорошо, так и сделаем, если Никита Анатольевич не станет возражать, — поосторожничал Владимир, не желая раньше времени своевольничать.

Назаров не возражал. Он лично позвонил княжичу.

— Здравствуй, Владимир Андреевич, — голос барона был как всегда спокойно-умиротворенным. — Как у тебя дела продвигаются? Слышал, отец тебе шикарный подарок сделал на свадьбу? Кстати, поздравляю. Передавай привет Марине.

— Спасибо, Никита. Очень жду тебя в гости, а ты все в делах и заботах. Отвлекись и приезжай летом. Оказывается, Турский — невероятно притягательное место! Тишина, спокойствие!

— Уговорил, попробую вырваться на недельку к тебе, — рассмеялся Никита.

— Жен возьми, пусть воздухом таежным подышат! Да и Марина будет рада. Ты знаешь, о многом поговорить надо. Невероятное количество проектов совместных хочу предложить.

— Да я и сам планирую в Верхотурье съездить. Только попозже. Сейчас у меня столько дел навалилось, заклятые враги покоя не дают. Решу эту проблему — приеду. Ты чего хотел-то?

— Казенное золото в твоем Верхотурье имперскому чиновнику передать. Или на хранение положить, пока не вывезут в столицу.