Путь выживших: Первое время после
Шрифт:
Вскоре из-за деревьев показались остальные. Сначала на него вышел Бекас, за ним — Анцент и Звук в паре.
Черноглазый снайпер шёл слегка покачиваясь, иногда опирался на деревья. По его глазам сказать, что он устал, было нельзя. Винтовка висела за спиной, пистолет покоился в кобуре.
— Ты как, Яша? — спросил Родион, когда его лёгкие стали на это способны и снайпер сократил дистанцию до пары шагов.
— Не особо. — прошипел сквозь стиснутые зубы Бекас и опустился на траву рядом. — Ногу подвернул только. Пень неудачно под ногу попался.
— Я
— Мало бегаешь.
У снайпера одышка была слабой, хотя бежал он не сильно медленнее Родиона.
— Не каждый же день у нас такие кроссы… — проговорил командир и натянул улыбку, на которую только был способен.
— Надо бы сделать. А то с физ. подготовкой у нас не будь здоров.
Анцент и Звук нашлись вместе. На себе они несли тело пулемётчика вместе с его оружием. И без того уставшие от беготни, теперь они несли на себе минимум по пятьдесят килограмм дополнительного веса, не считая снаряжение. Оба то и дело покачивались, иногда оступались, но не падали.
— Капут нашему пулемётчику… — проговорил на подходе к товарищам Звук.
Только сейчас стало заметно, что ткань его маски под носом стала темнее. Контуры пятна было сложно разглядеть, но то, что оно было, отрицать сложно.
— В смысле? — тут же выпрямил спину Рад и уставился на ефрейтора.
От услышанной фразу усталость как рукой сняло. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то из его товарищей умер на первом же задании.
— В прямом. — ответил Звук, вместе с напарником опустил тело на траву и сел у ближайшего дерева. — Он как раз передо мной бежал. Просто бежал, в один момент за сердце схватился и…
Стрелок ударил рукой по земле, сопровождая жест матерной формой слова «упал».
— Я ещё об него споткнулся, носом о какую-то корягу треснулся. Судя по ощущениям, сломал.
— Давно упал?
— Минут, может, пять назад, я не засекал. Холодеет уже.
Родион откинулся на ствол дерева позади и принялся бурчать себе под нос все оскорбительные слова, которые только знал. Не хватало ему только смерти подчинённого на задании. К тому же, на самом первом.
— Этого и следовало ожидать… — безэмоционально проговорил Бекас, глядя на тело погибшего сослуживца. — Он и сам здоровый, а тут и такой вес, и жара, и кросс… Не удивительно, что схватило.
— Думаешь, за небоевые потери спишут? — усмехнулся Звук.
— Вообще, должны. — отозвался Анцент. — Не мутанты же его…
— Начальство может решить по-другому… — наконец проговорил Рад и посмотрел на Звука. — Сумку хоть не потерял?
— У меня хрен что пропадёт. — отмахнулся тот. — Всё на месте.
— Тогда небольшой перекур и идём к «бэхе». — объявил Рад, переключил канал на рации и поднёс ту к лицу. — «Тополь», ответь Раду. Приём.
— Это Рим. — почти сразу отозвалась рация. — Мы у вас там стрельбу слышали, всё в норме?
— С какой стороны посмотреть… — пробурчал в ответ Звук, хотя и слышно это не было.
В ответ на это он получил лишь злобное шипение от командира
— От мутантов оторвались, есть потери. — доложил Рад.
— Твою мать… — раздалось раздосадованное из рации. — Кого там?
— Таран, сердце прихватило.
— Вот те раз… Бумаги хоть у вас?
— Успели достать. Скоро у вас будем, минут через двадцать.
Погони так и не последовало. Возможно, мутанты просто потеряли бойцов среди деревьев, или опасались покидать насиженные места. О причинах никто из них не думал, да и не хотел. Навалилось отчаяние от смерти напарника. Думать не хотелось ни о чём.
Больше всего беспокоился Родион. Вопросов к нему быть не должно. В конце концов, инфаркт предугадать нельзя и остановить не получится даже при всём желании. Почему-то сержант был уверен, что с него за смерть точно спросят. Не знал, почему, но уверенность улетучиваться даже не думала.
«Тахион» над головой начинал подбешивать. Летает без важных целей над группой, только лишний раз демаскирует.
«И нужно им за нами следить… — размышлял Родион. — Летали бы лучше над городами, собирали данные о мутантах, местность фотографировали для карт… Но нет, нужно сопровождать нас чёрт знает зачем…»
До части оставались считанные километры, когда одинокая БМП-1 соединилась с колонной грузовиков и военной техники. Сквозь грязный брезент оливкового цвета содержимое кузовов видно не было, но представить было нетрудно. Склад попался большой. Об этом недвусмысленно говорили ящики на бортах БМП, которые придерживали солдаты.
Двигалась техника с небольшой скоростью точно по полосе. Причина такой низкой скорости стала видна, когда боевая машина пехоты спецназа съехала на обочину одной гусеницей и направилась вперёд не большей скорости. В колонне «КамАЗов» и «Уралов» встречались не только машины с крытыми кузовами, но и с цистернами. Замедляли движение не только они. Танки на двух концах тоже большую скорость не набирали.
Солдаты на технике провожали взглядами проезжающую мимо БМП-1. Теперь Рад заметил, что солдаты удивлены тому, что бронетехника и отряд всё ещё живы. Пропажу одного из членов отряда не замечали, будто его и не было. Некоторые прикладывали к бокам касок согнутые руки при виде отряда, на что Рад отвечал тем же жестом.
Внутри заиграла тихая гордость за весь отряд. Получилось у них доказать, что ГОЗТ — не отряд самоубийц-неумёх, а группа, вполне способная утереть нос всей их роте при меньшей численности и со всего одной единицей бронетехники. Да, недостатки у бойцов были, но исправить их будет нетрудно.
Через ворота, вопреки ожиданиям, первой заехала не колонна со складов, а старая советская БМП с бойцами спецназа. Бренча гусеницами об асфальт, она проехала мимо площадки, где перед выездом строилась техника, доехала до здания штаба и остановилась.