Путь Знахаря
Шрифт:
В разгар церемонии, когда все наблюдали за шествием молодых пар к первому из озер, на площадь прибежал Вапуку.
— Прапрадедушка умер! — закричал он.
— Ой, какое несчастье, — прошептала Катя. — Как им не везет — сначала история с ребенком, теперь это.
— Сочувствуем, — одновременно сказали Дмитрий и подошедший в это же время Трофимов.
— Что вы, — улыбнулся стоящий рядом Мудрейший. — Это хороший знак. Тем, кто сочетался в этот свадебный период, очень повезло! Дух умершего сам представит новые семьи Духам и Богам Запредельного Мира. К тому же конец пути лучше его начала. Когда человек рождается, мы не знаем, каким он будет. А когда умирает, все его дела уже известны. Наш брат сделал много хорошего и доброго и прожил богатую жизнь, так что нам не о чем горевать. Вот если бы он делал зло, а мы не смогли помочь ему исправиться, тогда да, это было бы очень больно. А так он легко вольется в реку жизни и будет проводником для нас по просторам океана Единства
Погребальный обряд был начат сразу же после того, как в деревню вернулись молодожены. И был удивительно светлым, Тело положили на деревянный щит. Шаман племени исполнил ритуальный танец и начертал на земле вокруг щита уникальный по красоте узор, отражающий дела умершего. Мягкие линии и символы сплетались в картину, отражающую все его жизнь. Дмитрий подумал, что они очень похожи на символы, с помощью которых местные шаманы, как он понял, вели разговор со здешней ноосферой. Его догадку подтвердил Вапуку, пояснивший, что шаманы обсуждают дела умершего с Духами Запредельного Мира. Потом шаман этой деревни начал обходить тело по кругу, читая молитву и потрясая метелкой с бусинами. В ключевых местах ему вторили родственники умершего. Получался особый ритм. При повторном обходе по земле прошли первые завихрения едва ощутимого ветра. После чего к молитве присоединились Мудрейшие. Ветер усилился и смел узор, поднимая его в воздух над телом. Восходящие потоки смешивались, сплетаясь в один и возносясь в небо. Дмитрий заметил, что вместе с ними поднимаются и духи воздуха. А уже в небе к ним присоединились стрекозы, исполняя причудливый танец. И сейчас они вовсе не походили на тех чудовищ, которые яростно атаковали земные флайеры.
Видимо, почувствовав его поток внимания, обращенный на стрекоз, стоящий рядом Вапуку назвал их Стражами Неба, сопровождающими души умерших в Запредельный Мир. А так же охраняющими порядок.
— А что это значит? — удивленно спросил Трофимов.
— Когда-то еще на заре времен в прериях жили племена, которые воевали, — начал рассказывать мальчик. — Змеи зла жили в их сердцах. Мирные племена собрались на Большой сход и предложили им перестать убивать. Кто-то остановился, но другие продолжали множить зло. Тогда боги повелели стражам истребить змей. Злые погибли. С тех пор на великой равнине, в лесах и горах всегда царит мир.
«Занятно», — подумал Трофимов. — «Значит, мы можем подвергаться атакам этих стрекозоидов потому, что и нас здесь считают злом. Странно, что прогрессоры и этнографы Базы до сих пор не узнали об этой сторожевой роли местных стрекоз». Надо при случае порасспросить об этом Пашу. Но тот как накануне ушел сразу после завтрака, так до сих пор и пропадал неизвестно где. Конечно, его можно в любой момент вызвать по коммуникатору, но отвлекать увлеченного своим делом парня не хотелось. Тем более, что благодаря стараниям Дмитрия прибывших вместе с ним землян стали воспринимали более приветливо и открыто, чем обычно.
Пока Александр предавался этим размышлениям, на площади как из-под земли (хотя, может, так оно и было) возникли крупные насекомые, похожие на земных пауков — птицеедов. Они деловито добежали до щита и принялись окутывать тело белыми тонкими нитями. Закончив погребальный кокон, они также стремительно исчезли. Правда, на сей раз, земляне увидели, как те удалились в лес. Сразу после этого стоящие по периметру погребальной площадки девушки затянули красивую песню, взяли в руки корзины с лепестками цветов и пошли по ведущей в лес тропинке, осыпая ее лепестками. Следом двинулись молодые мужчины, подняв щит себе на плечи. Последними поляну покинули Мудрейшие, шаманы и все местные индейцы, собравшиеся проводить старейшего жителя их деревни в его последний путь. Вскоре процессия подошла к удивительно светлому месту. Деревья здесь были очень высокими и стройными — их гладкие стволы устремились ввысь, ветви как руки тянулись к небу. Все вокруг казалось легким и воздушным, и было наполнено солнцем, создавая настроение радости и покоя. «Прямо не индейская, а какая-то эльфийская местность — как в древних земных легендах и сказках», — подумала, глядя вокруг, Катя. Кокон сняли со щита и бережно опустили в заранее вырытое углубление, которое было украшено цветами и устлано травами — так что даже мыслей не возникало назвать его ямой. Каждый пришедший по очереди бросил поверх кокона по горсти земли, вслух вспоминая об усопшем что-то хорошее. А спустя буквально минуту вокруг места захоронения закружились прилетевшие со всех сторон большие серебристые бабочки.
— Как…как красиво, — восхищенно прошептала Катя.
— Это погребальный лес, — заметил стоявший рядом Мудрейший. — Уже сотни соединенных лун наши предки хоронили здесь своих умерших. Разреши спросить, почему ты грустишь?
— Ну а разве нет повода для печали, когда кто-то оставляет нас навсегда? — смущенно ответила Катерина, вдруг почувствовав себя крайне неудобно.
— Не у нас, девочка, — улыбнулся ей старик. — Мы не расстаемся с умершими навсегда. Они живут с нами в реках, деревьях, скалах. И они всегда будут с нами в этом лесу. Из кокона вырастет дерево и начнется новый круг жизни.
Сказано все это было настолько по — доброму и искренне, что девушке ничего не осталось, как согласиться. В это время шаманы выстроились вокруг уже засыпанного углубления в два кольца и запели. Внутреннее кольцо двинулось справа налево, а внешнее слева направо. Ритм песни постепенно нарастал, и вместе с ним ускорялось вращение хороводов. И вот они уже бежали, причем Дмитрий еще раз убедился, насколько быстрыми могут быть индейцы. А шаманы, похоже, двигались с еще большей скоростью, чем обычные жители деревни. Ритм и темп достигли максимума и земляне, да и Дмитрий уже не могли ничего разобрать, голоса поющих ушли в ультразвук, чему немало способствовала, конечно, плотная атмосфера с высоким содержанием гелия. Но вот скорость движений и ритм песни стали снижаться. Дмитрий ощутил, что сразу весь лес откликнулся на проводимый ритуал, воззвавк самым глубинным слоям здешнего коллективного разума, а заодно и сразу ко всем стихийным духам. Все стоящие вокруг деревья склонились к месту захоронения. А потом подул ветер — подул сразу со всех сторон! А земля на поляне вокруг места захоронения вдруг зашевелилась и вверх ударили четыре тугие струи прозрачной голубой (здесь она была действительно голубой) воды. Да, здешний обряд похорон был сильным зрелищем. И сильной магией! Приводя к тому, что грусть расставания с умершим сменяли надежда и радость обретения нового Духа, который станет частью Запредельного Мира и еще одним Проводником по нему для членов племени.
Участники экспедиции провели среди индейцев еще два дня, общаясь и узнавая много нового. Проще всех было Дмитрию — он занимался понятной и знакомой ему работой — расспрашивал знахарей и шаманов, изучал местные методы лечения, и охотно делился всем тем, что знал сам.
Больше всех нового для себя открыла Катерина. Павел уже давно познакомился с бытом и культурой здешних племен, а она попала к ним впервые, но зато в какую благоприятную обстановку. И теперь с видимым удовольствием общалась с местными женщинами, проникаясь их укладом жизни и традициями. Брак здесь заключался один раз и на всю жизнь, и со временем любовь не ослабевала, а делалась лишь сильней. Муж и жена постепенно становились буквально одним целым, стремясь чаще радовать друг друга. Дети почитали родителей, а родители с любовью воспитывали своих детей, не внушая, а своим примером показывая им, какое счастье приносит жизнь по законам предков. Вообще, любовь присутствовала во всех сферах жизни индейцев. В отношениях с соплеменниками, с людьми из других племен, с природой, с животными. Здесь не было деления на «своих» и " чужих» — ко всем относились одинаково доброжелательно. Любовь, уважение, терпимость были главной основой законов всех племен. В этом мире не было преступлений и войн, а возникающие разногласия разрешались мирно. Даже любовных треугольников у них не было — эмпатия позволяла юношам и девушкам точно отделять, кто кого больше любит. И разбитых одиноких сердец здесь не было — те, кого отвергли, принимали это, точно чувствуя, что их избранник или избранница больше любят другого или другую. Но потом обязательно находилась пара и для них, причем такая, в которой вспыхивала новая любовь. Причем обоюдная любовь здесь уже была навсегда — так, словно две души становились одной. Ну а в редких случаях, когда любовь парня или девушки были одинаково сильны сразу к обоим любящим его или ее, встречались у индейцев и полигамные семьи. Которые тоже жили душа в душу — и никому даже в голову не приходило их осудить или упрекнуть.
Не было конфликтов и между представителями разных племен — горных с относительно развитой цивилизацией и «диких» равнинных. Каждый шел своей дорогой, но при этом между ними существовало развитое взаимовыгодное сотрудничество и никто не возносился над другим. Когда Екатерина спросила у одного из Мудрейших, отвечавших, как сказали бы на Земле, за межплеменные контакты, о том, что удерживает горные племена от возникновения чувства превосходства над равнинными, тот искренне изумился и ответил вопросом на вопрос:
— Разве может рука быть главней ноги?! Или голова существовать без тела? Мы дети одних родителей — Матери — земли и Отца — неба, мы одна семья. Зачем нам делиться? Что это нам даст хорошего? Какую принесет пользу?
Девушка не нашла, что ему возразить. Поняв, что ее контраргументы опирались на одно — желание получить большую пользу одним за счет других. Что для здешних жителей было совершенно не понятно!
Павел исчезал утром и возвращался лишь в темноте, усталый и страшно довольный.