Путь золотого семени
Шрифт:
— Рад видеть своих подданных в здравии, — вдыхаю я поглубже через нос, чтобы мой голос не дрожал от гнева.
Она ошарашенно смотрит на меня.
— Ты шлюха махараджа, я его наследник. Преклони голову.
Щеки расцветают алым.
— Махарадж надел на меня корону!
— Хоть череп коровы. Ты можешь рядиться во что угодно. От этого ты не перестаешь быть шлюхой, пока жива моя мать.
— Ты хоть понимаешь, что я сделаю с тобой, когда она умрёт, и я стану…
— Я вернусь раньше.
— А может и не ты!!
— Ты молись всем богам,
— А если вернется раджа Рико?
— Как только он узнает, как ты поступила с воспитанниками монастырей, за которые он так ратовал, уверен, поможет Акире с тайсёгуном Амчи залить в тебя ведро макового молока. Это "добро" тоже с кулаками и бьет не задумываясь. А я позволю тебе тихонечко жить с отцом на одном из островов. Безвыездно, естественно.
— Ссылка?! Если я передам махараджу твои слова… — мстительно прищуривается она.
— Думаю он не уловит их смысл в своём кумаре. К тому же я буду все отрицать. Слово шлюхи против слова наследника?
Разъярённо сжимает кулаки.
— Я приехала, чтобы заключить с тобой мирный договор, Ен! Поддержать тебя!
— Ты никто, Банаян, чтобы я заключал с тобой какие-то соглашения. Беги отсюда, пока я не передумал. — А если я ношу наследника? — пытливо вглядывается она в мои глаза.
— Ты так глупа, что до сих пор не поняла, что наследника теперь может носить только Чио, моя жена или жена Рико? Тебе не стать махарани.
— Я буду убеждать махараджа, чтобы после вашего отбытия лока была закрыта изнутри войсками! Вы не вернетесь обратно!
— Кого убеждать? Верного мне тайсёгуна, командующего ими? Того тайсёгуна, армии которого ты урезала содержание и часть солдат превратила в сброд, который из бедности промышляет воровством и грабежом?!
— Я что-нибудь придумаю… Твоя мать присмерти. Акира далеко. Север — мой!!
— Слуги сообщили, что Акира прибудет со дня на день заключить союз с махарани. Не хорони раньше времени мою мать. Но даже если боги заберут её, любой из наследников оставит южные земли за Акирой. Здесь, в центре, на плантациях Ши сядет подросшая Юка с советником, а север, по традиции, примет нового махараджа. И если ты хочешь отделаться ссылкой, отмени все распоряжения махараджа. Верни содержание монастырям и войскам. Отмени новые налоги, они истощают народ.
— О, нет, Ен. Я вылижу всю твою казну дочиста, пока ты будешь танцевать на своём балу! Я заберу эти деньги и покину локу.
— Беги… Он сестер ночи ты не убежишь.
— И ты не убежишь, Ен. Мне есть, чем заплатить им!
На этой ноте, вздергивая подбородок, Банаян уходит.
Чио… Где ты, сестра? Я не могу пока казнить ее открыто. Мне нужны твои новые навыки. Она должна умереть естественной смертью.
Часть 1 — Путь "Золотого семени"(эп. 27 Ким-Цы)
POV Ен Ким-Цы
Запах ужасен — разложения, испражнений и рвоты.
— Открыть окна!
Слуги суетятся, открывая их.
Возле
Мать едва открывает глаза и веки склеиваются вновь. Дыхание тяжелое.
— Чем она больна?
— Ее жизненная энергия уходит, — не поднимает глаз наш лекарь. — Мы не знаем точной причины.
— Она еще нестарая женщина и пару месяцев назад чувствовала себя нормально.
— Ее внутренности разрушены и воспалены, — качает головой южный лекарь. — В ее крови желчь из кишок.
— Вы можете вылечить её? — обращаюсь я к нему.
— Боюсь, что нет. Если бы она обратилась к нам раньше — возможно. Но когда я прибыл, кровь была уже в ее испражнениях и изо рта — запах разложений.
— Что скажешь ты, Эмори? — обращаюсь я к черному лекарю.
Черный отходит в сторону, прося меня кивком головы пойти за ним. Мы выходим.
— Яд, — оскаливается он.
— Ты знаешь какой?
— Знаю. Его давали с пищей, длительное время, маленькими порциями. Он оседает в органах и начал действовать очень давно. Вызвал внутренние язвы и поражения. И уже они — заражение тела. Оно гниет изнутри. Этот яд не растительный. Алхимики Борро выделяют его из некоторых руд, отсоединяя от них серу. Это жидкий ядовитый серебристого цвета металл. И нигде, кроме Борро его не добывают. Алхимики же предпочитают держать его в секрете, он очень ценен и участвует во многих их превращениях. В молодости я путешествовал и как-то, пытаясь заработать денег на еду, прислуживал им в Борро, притворившись глухонемым. И многое узнал…
— Ты уверен?
— Уверен. Я видел вкрапления этого металла в ее испражнениях. И немного собрал. Он начинает выходить, когда печень уже разрушена.
Достает из складок своей одежды бутылёк прозрачного стекла. На дне серебристая скользящая капля.
— Я не сказал — что это и откуда, но показал вашим лекарям. Ваш южанин не узнал его. Очень долго разглядывал, задавал вопросы. А вот северянин — узнал. Но сделал вид, что ему это неинтересно. А ночью мне в покои подкинули ядовитую змею. Мне! — раскатисто смеется старик.
Нет никого более сведущего в ядах, чем старцы Ракатанги.
— Как этот яд называется?
— Гидраргиру.
— Её можно спасти?
— Нет. Она умрет в тяжелейших мучениях.
— Дай мне этот бутылёк. Пойдем.
Мы возвращаемся обратно. Я прикидываю, когда у нас появился Мают. Мать слегла через два месяца и еще месяц он лечил ее один, уверяя, что это простые недомогания пожилых женщин из-за того, что женский организм стареет.
Я смотрю на неподнимающего глаз Маюта, а вижу Банаян.