Путь золотого семени

Рам Янка

Мне плевать на этот жилет, мой плащ изнутри подбит мехом белой норки. Бесит выказанное неуважение этой беспородной олоркой.

— Как ты упала?

Тахико переводит на меня взгляд.

Только попробуй! — прищуриваюсь я, молча предупреждая её.

В её взгляде нет страха, только лёд, но:

— Я не помню, Элай. Наверное, поскользнулась…

Эпилог (Монастырь)

POV Инги Эл

Солнце садится, едва отражаясь в куполах храма. У нас в Эле нет таких высоких сооружений. И эти все каменные своды и стены давят на

меня. Словно я заключена в темнице и кроме этих стен ничего нет. Мост поднятый над ущельем, отделяющим площадь от врат храма, вдруг, со скрипом начинает двигаться вниз. Опускается медленно и падает с гулким стуком вниз, как раз в тот момент, когда исчезает последний луч солнца. Не спеша по мосту в нашу сторону движется еще один капит в серой рясе с факелом в руке. Ветер срывает капюшон с его головы. Его убранные назад волосы и короткая борода седы, а брови черны. Он не слишком стар, не старше моего отца. Но в его поступи чувствуется величие. За ним в отдалении следуют капиты, их лица спрятаны в тени капюшонов.

— Брат Нордик… — едва слышно говорит подслеповатый старик, который представился как Брат Шо.

Он стоит позади меня, положив подбородок на набалдашник своего искривленного словно сук посоха и невидяще смотрит вдаль.

Брат Нордик встаёт на пьедестал.

b- Внемли «Золотое семя»! От вечных льдов Наввары до Острова Снов Ракатанги, от Гиблого дола Лакаста до восточного побережья Плавающих Озёр эти земные чертоги принадлежат богам.

Богу Ашу — могучему адаманту, неотвратимому, алчущему правды и справедливости, правосудия, защитнику всех несправедливо обиженных и дающего власть истинным.

Богу Наду — гениальному зодчему чертог земных, принимающему в объятия свои тех, кто мощен умом творить.

Богине Халиши — великолепной, пленяющей, восхищающей властительницы, дарующей радость, удовольствие, экстаз и забвение в своих сладчайших объятьях.

Богу Маха-Ра — величайшему в своей кротости утешителю страждущих, целителю, властвующему над телами в земных чертогах, и встречающему с милосердием в призрачных.

Богу Кайпо — непревзойденному хитрецу, вездесущему повелителю ночи, всего тайного и сокрытого, открывающему все двери и дарующему удачу.

Богу Мер-Гуру — несокрушимому, неотвратимому, грозному хранителю боли и ужаса, покровителю всех, идущих на смерть, открывающему врата в призрачные чертоги.

Как не делят они земные чертоги между собой, так и велят брошенному в эти чертоги семени не разделять. Завет их — тянуться к свету, набирая соки. Все вы здесь семя, брошенное богами на свои земные чертоги, чтобы они процветали.

Так покоритесь же их воле. Ибо жнецы они, и им вкушать урожай. Жатва близко… Пророчество оживает. Наш орден милостиво готов озарить его наследникам. Пророчество гласит, что пришло время снизойти богам в земные чертоги свои, и что достойнейшие из семени будут брошены в жернова и перемолоты, и да отделятся там зерна от плевел. В печи божественной будет испечено десять хлебов, вскормившись которыми родится плоть, что вместит в себя Великих демиургов, которые окунут земные чертоги в золотой век./b

На площади тишина, даже ветер затих.

Мне не понять, о чем думают остальные, но мне почему-то вспоминается.

— Шинни, —

шепчу я. — Я слышала, что боги дали шесть книг пророчеств…

— Это так… — отвечает она мне шепотом.

— Так почему же так коротко?!

Вздрагиваю от неожиданного прикосновения к моей спине. Брат Шо.

— Золотая…

Я удивленно разворачиваюсь, но меня отвлекает инфанта Борро, которая совершенно неожиданно делает несколько шагов вперед, поднимая руку и ведя дрожащими пальцами по воздуху, словно читает что-то. Мы все ищем взглядом, куда указывают ее тонкие длинные пальцы.

Это выложенная древними камнями надпись над вратами Капитула.

— Маха — Геру — Ра… — негромко и певуче произносит она. — Величие… печь… бог…

Брат Нордик вздрагивает и в ступоре хмурится, вглядываясь внимательнее в инфанту. Но быстро берет себя в руки. Бросает непонимающий взгляд на лорда Борро. Тот молча дает распоряжение старой служанке, и та уводит Шейлу обратно в толпу.

— Золотая… — бормочет Брат Шо за моей спиной, теперь немного с другой интонацией.

Серые капиты выстраиваются вдоль моста.

— Наввара! — оглашает брат Нордик, указывая рукой на мост. — Княжич Элай, Княжна Элодея, Княжна Тахико…

— Со мной сопровождающий! — делает шаг вперед младшая княжна.

— Проходящие оглашены.

Белые плащи, не споря, в полной тишине идут по мосту мимо капитов.

— Фрейи. Инфант Ашерон, Инфанта Дея.

— Но позвольте… — делает шаг вперед инфант. — Нам была разрешена сопровождающая. Моя сестра еще не жрица в силу возраста. И по требованию Халиши ее должна сопровождать жрица.

— Её жреческие навыки внутри монастыря ей не понадобятся. Жрица встретит её на выходе, если на то будет воля богов.

— Она совсем девочка, ей нужна опека старшей женщины!

— Для этого у нас есть сёстры, инфант Ашерон. Сестра Лирия…

Один из серых балахонов встает за спиной инфанты. Дея и правда совсем девочка, даже ниже меня. Быть может, мы подружимся?

Порывом ветра с сестры Лирии сдувает капюшон. Она молода, но голова ее такая же гладкая, как лицо, нет бровей, нет ресниц и на щеках какие-то черные уродующие её символы.

Удивленно вскрикиваю. Никогда я не видела женщин лишенных волос!

— Шинни… — сжимаю я руку тёте. — Она лысая!

— Да боги с ней! Меня с тобой не пустят!

Растерянно смотрю на врата храма за мостом, похожие на жерло огромной печи.

— Мне страшно.

— Из золота выплавляют драгоценность, а шлак сгорает… — слышу я шепот Брата Шо.

Он почему-то звучит успокаивающе.

— Борро! Инфант Керт, инфант Бёрк, инфанта Шейла.

— Подождите! — делает шаг вперед лорд Борро. — Мы же договорились обо всём.

— Лорд Дерек может идти на свой страх и риск. Слуги богов не остановят его.

— Я сопровождаю инфанту! — выходит роскошно одетая девушка, вставая рядом с инфантой Шейлой. — Она больна головой и не может заботиться о себе сама.

— Об инфанте позаботится сестра Марая. Вы же, госпожа Таара, не зайдёте внутрь.

Она возмущена, но лорд Дерек грозно смотрит на неё. Таара отступает.

Вставая за спину инфанты, еще одна лысая сестра в балахоне, оттесняет от нее эту девушку и пожилую служанку.