Путь. Автобиография западного йога

Уолтерс Джеймс Дональд

О самом Джеймсе Мастер говорил несколько раз: «В этой жизни он получит освобождение». Вспомнив о трудностях Джеймса с дисциплиной, он добавил шутливо: «Я не знаю как! Но Бог так говорит, значит, это должно быть правдой».

Учеником, который щедро рассказывал истории об Учителе, был доктор Льюис, первый крийя-йог в Америке, сегодня далеко продвинувшийся на духовном пути. Мы часами сидели с доктором, он потчевал нас рассказами, часто забавными, иногда серьезными, но всегда поучительными. Они помогали нам понять, как отношения между гуру и учеником постепенно

переходят в благословенную дружбу в Боге.

К концу октября того года доктор Льюис и несколько других учеников, включая миссис Льюис и Норманна, сопровождали Мастера в Сан-Франциско на встречу с премьер-министром Джавахарлалом Неру. Доктор возвратился в Маунт-Вашингтон с рассказами о поездке, а потом стал делиться с нами воспоминаниями о годах дружбы с Мастером.

«Мастер, — сообщил доктор, — попросил меня выполнить вместе с ним энергизирующие упражнения на крыльце гостиницы в Сан-Франциско. — Доктор тихо засмеялся. — Я чуть не умер от смущения! Но почему человек должен смущаться, занимаясь добрым делом? Мое сознание не находило достойной причины, кроме факта, что наши упражнения были незнакомы большинству людей! Мастер решил излечить меня от этой ошибочной позиции.

Когда мы делали наши упражнения, мимо с обходом проходил полицейский. Мастер, демонстрируя осознание вины, быстро отступил за колонну, продолжая там делать упражнения. Полицейский посмотрел на нас с подозрением. Я готов был провалиться сквозь землю! Однако Мастер, как ни в чем не бывало, продолжал заниматься.

Спустя несколько минут полицейский вернулся. И снова Мастер скрылся за колонной. На этот раз подозрительность полицейского возросла настолько, что побудила его подойти к нам.

«Чем это вы там занимаетесь?» — грубовато спросил он. Вероятно, у него возникло предположение, что мы два преступника и планируем злодейство.

«О, ничем, офицер! — заверил его Мастер с деланной невинностью. — Совсем ничем. Мы просто делаем упражнения. Видите?» Чтобы продемонстрировать свою искренность, он повторил несколько движений и улыбнулся, как бы в надежде на помилование.

«Ну, ладно, — пробормотал офицер, — смотрите, не нарвитесь на неприятности». С невероятной важностью он проследовал дальше. Мне стало так смешно, что смущение совершенно исчезло».

Мастер с небольшой группой посетил китайский ресторан в Сан-Франциско. «Вегетарианская» пища, которую они заказали, содержала кусочки цыпленка. Одна леди, выдающийся член другой религиозной организации, разгневанная влетела на кухню и разнесла обслуживающий персонал за это «оскорбление».

«Мастер, — говорил нам доктор, — считал невоздержанный характер более тяжким «грехом», по сравнению с меньшим — съесть цыпленка. «Едва ли имеет смысл устраивать суматоху», — сказал нам Мастер и, отодвинув в сторону кусочки мяса, невозмутимо съел остальное».

В ту ночь Мастер и супруги Льюис занимали смежные комнаты. «Мастер оставил открытой дверь между комнатами. Я знал, ему не хотелось, чтобы мы спали этой ночью. Сам он никогда не спит, как вы знаете. Во всяком случае так, как это делаем мы с вами; он всегда в состоянии сверхсознания. И он хочет избавить и нас от слишком сильной зависимости от подсознания;

он называет это «ложным самадхи». Итак, он усмотрел возможность для нас провести несколько часов, разделяя с ним вдохновение и духовную дружбу. Теперь, когда эта работа развернулась во всем мире, нам редко выпадает такая возможность.

Положение усугублялось тем, что мы с миссис Льюис (особенно она) очень устали. Мы целый день находились в дороге. «Мы ложимся спать», — заявила она решительным тоном. Раз она решила — так и будет. Однако Мастер рассудил по-другому. Мы с миссис Льюис легли в кровать. Мастер, с притворной покорностью, лег на свою. Я только что расслабился, а миссис Льюис уже начала мирно отходить ко сну, когда вдруг Мастер, как бы в полном соответствии с ситуацией, сказал: «Саб гам». И все.

«Саб гам» — название одного из китайских блюд, которое мы отведали в тот день. Я улыбнулся. Миссис Льюис проворчала: «Он не поднимет меня с постели!»

Прошло несколько минут. Мы вновь начали засыпать. Неожиданно, тоном удивления: «Саб гам пудинг!» Мастер произносил эти слова четко, по слогам, как ребенок, забавляющийся незнакомыми звуками. В отчаянии миссис Льюис прошептала: «Мы спим!» — и обратилась за поддержкой к стене.

Прошло еще несколько минут. Затем очень медленно: «Супер саб гам пудинг!» На этот раз слова произносились достаточно серьезно, как если бы их произносил ребенок, делающий какое-то важное открытие. К этому времени я уже тихо посмеивался. И хотя мы оба начали понимать, что сон нам может «только сниться», миссис Льюис все еще усердно пыталась сохранить свою решимость.

Прошло еще несколько минут. И затем — новое открытие: «Супер СУБМАРИННЫЙ саб гам пудинг!»

Дальнейшее сопротивление было бесполезным! Не в силах сопротивляться охватившему нас веселью, мы поднялись с постели. Сон окончательно покинул нас. Мы смеялись и болтали с Мастером. Постепенно разговор перешел на серьезные темы. Наконец мы заговорили только о Боге, а затем погрузились в медитацию. С его благословения, в ту ночь у нас так и не появилось желания спать.

Я уже говорил вам, — продолжал доктор Льюис, — что Мастер никогда не спит. Я убедился, что это так, даже когда он храпит! Однажды, много лет тому назад, он лежал в своей комнате, по видимости спал, и довольно громко храпел. Я осторожно, на цыпочках, вошел в комнату и привязал бечевку к большому пальцу его ноги, стараясь не потревожить его. Когда я тихо отошел к двери, он по-прежнему мирно храпел. Я уже собирался привязать другой конец бечевки к дверной ручке, когда храп прекратился и я услышал: “Ага!"»

Доктор Льюис, почувствовав, что в тот вечер его добрый юмор доставлял нам особое удовольствие, рассказал другой эпизод. «Однажды, много лет назад, — повествовал он, — мы с Мастером стояли на тротуаре, когда велосипедист, проезжавший мимо, обратил внимание на длинные волосы Мастера и со смехом показал ему язык. Через несколько футов он въехал в большую лужу. В середине лужи переднее колесо велосипеда соскочило, и человек растянулся в грязи».

Постепенно воспоминания доктора становились все серьезнее.