Путь. Часть 2. Смерть души
Шрифт:
– Убедил. Я верну ребенка и посмотрю, что с ним будет, – согласился я, взяв человеческого отпрыска на руки. – Не прощаюсь.
– Мы будем неподалеку ждать, когда ты примешься уничтожать людей, – уверенно произнёс Квит. – Глядишь, и нам перепадет бесплатной крови, – улыбнулся он.
Став невидимым, я взлетел и мгновенно переместился в город. Ночь поглотила каменные постройки людей, погрузив их во тьму. Умиротворяющие звуки ночного леса наполнили улицы города. Люди спали, беззаботно витая во снах, словно не было никакого жертвоприношения, не лилась кровь их собратьев, и они не сходили с ума от запаха и вкуса смерти, заключающей в свои вечные объятия невинных жертв. Я опустился около обильно политого багровой жидкостью камня и, положив
Ночь не торопилась отступать. Тишина иногда нарушалась от редких звуков, издаваемых лесными тварями. Я поднял взор вверх и вновь предался наслаждению звёздным небом, ожидая, когда люди обнаружат своего спящего отпрыска.
Ждать пришлось недолго или мне только показалось, что время пролетело незаметно, пока я всматривался в бесконечность среза Сущего. Человеческий отпрыск проснулся и заплакал, видимо, от неожиданного одиночества. Невинную душу переполнял страх и отчаяние. Сквозь плач ребёнок звал мать, но вместо неё из храма вышел человек в одеждах жреца. В руках у него горел факел. Он медленно подошёл к нарушителю тишины, затем стал освещать площадь в надежде увидеть родителей подкидыша. Обнаружив, что площадь пуста и виновник беспокойства действительно подброшен, жрец поднял плачущую находку и скрылся в храме.
Я продолжал взором следить за ребёнком. Служитель погибшего бога прошёл длинным, освещённым факелами коридором и, войдя в просторное помещение, оставил свою находку возле пустующего трона; сам, пройдя между колонн, покинул зал через узкий проход другого коридора. Ребёнок перестал плакать то ли от усталости, то ли от впечатлений, вызванных сверкающим роскошью интерьером храма. В центре зала располагалась каменная чаша. В ней горел огонь, свечение которого отражалось от стен, колонн и всего начищенного до блеска убранства. Человеческий отпрыск, раскрыв рот, с любопытством рассматривал столь необычное жилище, где ему бывать, видимо, не приходилось. Но в одиночестве он пробыл недолго. В зал неспешно вошёл правитель народа, которого я уже видел во время жертвоприношения. Одетый на этот раз в алые одежды он проследовал к трону в окружении нескольких прибывших с ним жрецов, среди коих был и нашедший ребёнка служитель погибшего бога. Усевшись на трон, правитель жестом подал команду, чтобы к нему подвели находку. Один из жрецов расторопно подбежал к возмутителю ночного спокойствия и, взяв его за руку, подвел к своему господину.
– Где родители девочки? – несколько лениво, в виде некой необходимости, поинтересовался правитель, выдавая своё явное безразличие в отношении опекунов живой находки.
– Неизвестно, – ответил нашедший ребёнка жрец. – Я нашёл её на площади. Она плакала, звала мать, но никого рядом не обнаружил.
– Подготовьте её и можете быть свободны, – приказал правитель.
Один из жрецов немедленно подошёл к девочке и лёгким быстрым движением кисти бросил ей в лицо какой-то порошок. Ребёнок, потеряв сознание, обессилел и плавно упал на пол. Остальные храмовники засуетились и по очереди покинули зал. Спустя некоторое время они принесли ванну с водой, куда положили уснувшего ребёнка и, раздев его, тщательно вымыли. После омовения жрецы отнесли человеческого отпрыска на каменный куб, похожий на жертвенник, и крепко привязали к нему за руки. Затем, забрав ванну, покинули зал.
Правитель неспешно, в явном предвкушении чего-то подошёл к бесчувственному ребёнку и достал нож. Я устремил взор в душу этого человека и увидел нечто мерзкое, вызывающее отвращение. Душой эту сущность назвать было трудно,
Правитель занёс нож над ребёнком и собирался нанести смертельный удар. Выяснять, что этот представитель человеческого рода собирается делать дальше – съесть умерщвлённую плоть, как говорили упыри, или только выпить кровь, я не стал. Расправив крылья, немедленно влетел в храм и, опустившись за спиной жаждущего чужой смерти человека, шёпотом нарушил тишину:
– Приятного аппетита, если, конечно, он приятный.
От неожиданности правитель выронил нож и обернулся. Его взгляд метался из стороны в сторону по всему залу, пытаясь определить, кто пожелал приятного аппетита. Я стоял прямо перед человеком, но он меня не видел и медленно попятился к трону; запнулся о свою же ногу, упал и продолжил суетливое отступление ползком.
– Кто здесь? – голос убийцы заметно дрожал.
Его отвратительное подобие души захлестнул ужас. Всё-таки что-то от прежней сущности в правителе осталось, если страх имел место быть.
– Ты собирался её съесть? – также шёпотом поинтересовался я. Меня продолжало интересовать – едят ли люди себе подобных?
– Нет, – замотал головой человек.
– Что тогда ты собирался сделать? – спросил я, почувствовав ложь.
– Ничего, – заявил он. – Кто ты?
Постепенно став видимым, я показал правителю свою сущность. Человек узнал во мне того, кто убил тёмного бога и дрожащим голосом воскликнул:
– Я приготовил девчонку тебе! Выпей её жизненную силу и стань нашим новым богом!
– Я не бог, а демон. Мне не нужна сила этой девочки, – ответил я, усмехнувшись. – Если ты хотел её съесть, то продолжай. Извини, что тебя прервал, – решил я убедиться в намерении этого человека и в утверждении упырей.
Судя по выражению лица, правитель не ожидал такого поворота событий. Он пребывал в нерешительности и не знал, как поступить. Я мысленно дотронулся до лежавшего рядом с постаментом ножа и резко переместил его к ногам человека.
– Возьми нож, – спокойно предложил я. – Закончи начатое.
Человек поднял нож, встал на ноги. Страх не отпускал своего пленника, от чего ноги правителя слегка подкашивались. Но желание убить ребёнка чувствовалось явно, и убийца не мог себе отказать в этом удовольствии. Правитель подошёл ко мне и повернулся к жертвеннику, на котором лежал его сородич. Я сделал пару шагов назад, чтобы было удобней убить этого выродка, когда он будет наносить смертельный удар.
Повисла тишина, шло время. Правитель успокаивался, пытаясь побороть страх. Затем резко замахнулся и массой всего тела устремил нож к жертве. Но неожиданно для себя оторвался от пола, и удар пришёлся в пустоту. Убийца удивленно смотрел на свою грудь, откуда торчал шип моего крыла. Я повернул правителя лицом к себе и разочарованно констатировал:
– Упыри оказались правы.
– За что? – сипло выдавил правитель, и из его рта струйкой потекла кровь.
– За то, что ты есть, – ответил я и, породив огонь из лавы, текущей в моих жилах, испепелил тело человека так быстро, что он не успел издать и звука. Но, всё же я успел доставить ему кратковременную, неимоверную боль, которую способно подарить только пламя.
Прах осыпался на пол. Отвратительная сущность человека парила предо мной и пыталась кричать от охватившей её мгновенной боли, не желающей отпускать разум и останки души правителя. Когда он всё-таки успокоился, освободившись от мук пламени, я тихо объявил: