Путь
Шрифт:
Мужчина смотрит на ставшую тёмно-синей азари, девушка пожимает плечами, — Это инициатива детей, пап.
— Как восприняла это Женька?
— Чуть не разревелась, в отличие от меня, я не удержалась.
— Всё спросить сегодня хотел, как у Макса дела?
— Нормально уже, почти не заикается. Да и Гаррус дёргаться перестал, ты лучше у Женьки спроси, они сегодня новую броню на место ставили, так что она лучше знать должна. Ладно, я в душ, да и ты сходи, а то, что-то, у тебя вид заморённый.
— Да не говори, дёргают все. Делегация эта от лягушек,
— А при чём тут ты?
— Я тоже не совсем понял, пусть летят и сами договариваются, хоть с генералом Омурой, хоть с иерархом, хоть с Этитой. Так ведь нет, на меня насели. — Ответил Андерсон, заходя в свою комнату.
— Надо Женьку спросить. — Сказала Лиара, поднимаясь дальше на третий ярус.
— За ужином спросим. — Донеслось из комнаты отца.
Ужин прошёл в теплой семейной атмосфере и азари поймала себя на мысли, что ей нравится так жить. Сама Лиара уже забыла, что такое семья, многие годы она была одна, ну, если не считать напарников по экспедициям. Квартиру в Москве она делила со своей давней подругой, содержательницей азарийского ресторана на набережной. И последний раз ночевала там больше двух лет назад, несмотря на довольно продолжительные периоды жизни в Москве, во время работ на кафедре. Ту квартиру она так и не стала называть домом. Дом же матери на Тэссии, давно не привлекал её. Слишком сильное отчуждение пролегло с некоторых пор между ними, и теперь Лиара догадывалась, в чём причина.
После ужина Шепард поднялась в спальню и затихла. Лиара же решила посмотреть новости, и вообще, какое-нибудь шоу, чтобы отвлечь мозги от анализа данных. Мишка и Дэвид катали шары на бильярде, установленном в игровой комнате. Девочки убежали к себе, какие-то тайны у них там.
Через некоторое время азари поймала себя на чувстве тоски и апатии. Задумалась над причинами таких чувств и поняла что они не её, всё это шло от Женьки.
Лиара быстро поднялась к ним в спальню, на кровати, обхватив ноги руками, сидела Шепард, отрешённо глядя в одну точку.
— Что с тобой душа моя? — спросила азари, садясь рядом.
— Как ты относишься к юстициарам, Ли? — спросила подруга.
— Они меня пугают Жень, своей фанатичностью и, одновременно, невозмутимостью и отрешённостью. Для них, такое ощущение, нет ничего кроме кодекса, а что?
— Меня они раньше тоже пугали и именно этим, а сейчас я поймала себя на мысли, что отношусь ко всему точно так же. Та же отрешённость и жестокость. Есть приказ, я его выполнила, и внутри меня ничего даже не дрогнуло, я вообще ничего не почувствовала. Ни гнева, ни ненависти, ни сожалений. Отрубила голову, как пыль смахнула, и никаких чувств до сих пор, так вот Ли.
— Ты не бесчувственная, ты просто немного устала. И чего ты Халиата жалеешь, такому как он, одна дорога — во тьму. Только почему ты приговор не зачитала, положено ведь?
— Нельзя было его зачитывать Ли, не перед турианцами и Тали. За его настоящим именем слишком
— Кто он такой?
— Помнишь, ты на курсах СВР, читала монографию «Скрытые операции и практика непрямых действий».
— Хорошая книга, очень много мне дала, там автор один из офицеров разведки, герой Альянса. Постой! Не может быть, это что ОН?!
— Именно.
— О Атаме! Но нам сказали, что он погиб?
— Так специально объявили, чтобы не вызывать лишних вопросов и не испачкать в грязи звание героя.
— Но, как же так случилось? Как он стал таким?
— Во время одной из операций, получил тяжелейшее ранение в голову, мало того, попал в плен. Полгода его искали, потом выкупили у пиратов. Но видимо, с ним что-то уже случилось. После реабилитации, его перевели в аналитическую службу, но через год он уволился, улетел в Термин, сменил имя. И понеслось, через год он уже известный пиратский капитан, через два командир небольшой флотилии. И мрачная слава бездушного убийцы и мясника, его вычислили, попытались остановить. Он снова сбежал, опять сменил имя и начал по новой. Так повторялось несколько раз, и лишь я поставила в этом точку.
— Ужас, какой!
— И какой позор. Нельзя озвучивать его настоящее имя. На звание героя не должна падать тень. Так что официально он умер именно тогда, когда первый раз сменил имя. Да и приказ был при захвате ликвидировать незамедлительно. Не дать ему открыть рот. И я его выполнила, чёрт…
— Не кори себя!
— Я как юстициар, Ли, положено убить, я и убила, без всяких сомнений. Я чудовище, Лиара.
— Это не так!
— Так, Ли, как-то один человек сказал: «Чтобы победить чудовищное зло, нужно чудовищное добро». Вот я и стала таким чудовищным добром, как и ваши юстициары, охотящиеся за ардат-якши. А Эланус Халиат, этот ненормальный, мой человеческий ардат-якши.
Азари обняла человечку, прижала к себе и застыла, чувствуя, как в её объятьях разжимается тугая пружина тоски, терзающая душу подруги. И за ней приходит покой и умиротворение. Она толкнула Шепард на постель, командой инструметрона заблокировала двери.
— Не терзайся душа моя. — Сказала она, начиная медленно целовать Женьку, — Я с тобой, я рядом и не дам тебе отчаяться в одиночестве. У нас есть семья, ты не одинока и ты не права, ты не бездушная исполнительница приказов. Ты просто пытаешься держать всё в себе, а так нельзя, неправильно.
Шепард глубоко вздохнула: — Спасибо на добром слове, и за то, что так любишь меня, Лиара. Спасибо за то, что ты у меня есть.
— Всегда, пожалуйста!
Проснулась Лиара рано, но Женьки в постели уже не было. Лишь откуда-то снизу, из главной гостиной, доносились чувства радости и досады, и немного вины. Накинув халат, азари вышла из спальни и начала спускаться вниз, прислушиваясь к разговору. Шепард, похоже, разговаривала по связи, такое качество обратных реплик давала только акустическая система зала.