Путь
Шрифт:
— Забрали уже дом-то? — участливо поинтересовалась Алиса.
— Я даже и не знаю, — махнула рукой Марго. — Как выехала, так ни разу и не была там, даже в переулок не заходила. Не могу, сердце кровью обрывается…
— Обливается.
— Да, обливается, — поморщилась Марго, вылив себе в новую кружку чая уже две рюмки настойки. Алиса благоразумно отказалась. — Бывает, хочется сходить, но как вспомню: мы же столько там прожили, столько пережили, и вот… Остаться с разбитым корытом, — Марго захлюпала носом. — Эх, Антоша-дурак, оставил меня одну-одинёшеньку
Алиса нерешительно приобняла Маргушку, некрепко прижала к себе и неловко похлопала её ладонями по влажным волосам на спине. Марго, тяжко вздыхая, вытерла глаза от набежавших слёз и вдруг что-то увидела за спиной Алисы. Вздрогнув, она внезапно отскочила от подруги, оттолкнув её, сорвалась с места, рванула к тумбочке, схватила мятые рублы и спрятала их в карман халата. Когда Марго обернулась, то взгляд её начал бегать из стороны в сторону, будто ей жутко неудобно. Разговор сразу скомкался, поэтому Элис решила прервать молчание и спросила в лоб:
— Я что приехала? Спросить, пойдешь ко мне на свадьбу?
— К тебе на свадьбу? — приподняла брови Марго. — С кем?
— А ты что, письмо не получала? С Колей мы вот решили.
— С Кащеем? — удивилась Маргуша. — Я думала, он ушёл.
— Мы так, поругались серьёзно, а потом решились опять.
— Вот это да! Я слышала, теперь он хозяином Ганзы стал?
— Да, это так! А я теперь, как видишь, первая леди полиса.
— Ого! — непритворно обрадовалась Маргуля. — Как круто!
— Да, — скромно заулыбалась Алиса. — Ты придёшь ко мне?
— Конечно же, приду, только с одним условием! Договор?
— Погоди, с каким ещё условием? — оторопела её подруга.
— Я хочу быть подружкой невесты! Вот тогда точно пойду!
— Подружкой невесты? Ты? — и тут Алиса впервые задумалась. Действительно, а кто, собственно, будет подружкой? Ведь Ия отпала, Светка — непонятно, а согласится ли Ритка — это ещё под вопросом. Так почему бы не Марго? И Алиса приняла решение.
**
Аттал закрыл рукой лоб и глаза, громко выдохнул и откинулся на подушку, тяжело отдыхиваясь. Пот стекал ручьями, сердце трепыхалось, а по телу прокатилась судорога.
— Ну как, хорошо? — раздался кошачий голос снизу.
— Ох, Лизка, вымотала ты меня, — не отрывая ладонь ото лба, ответил запыхавшийся Аттал. — Выжала насухо просто! Сил нет, — он глубоко вздохнул и с шумом разогнал перед собой воздух. — Измотала старика…
— Да ты у меня ещё далеко не старик! — проворковала Лулу из полусумрака, окружающего их брачное ложе. — Совсем изнахратил девку: пару раз я думала, что умру, вот как мне было хорошо, — в полутьме раздался сочный поцелуй снизу, и она, подтянувшись на руках, проползла вперёд, положив голову ему на низ живота. — Чай зелёный опять пил, что ли?
— Да, —
— Ты сегодня горький. В следующий раз съешь ананас в сахаре, будь ласков.
— Вот оно чё! Как скажете, моя повелительница! — он зашелся смехом, потрясывая её голову своим животом. Чуть полежав в тишине, он продолжил чуть изменившимся тоном, — Я сегодня три капсулы выпил, под тремя-то намного всё дольше и крепче.
— А одну если? Давно не пробовал?
— Под одной может и не встать. Даже две — уже не так. Ладно! — Он отмахнулся от продолжения разговора, как от назойливой мухи. — Это, что я хотел?.. Как там у нас с приглашениями? Все придут?
— Все конечно. Хотя нет, не все, — всё так же мягко продолжила она. — Врач этот, Гавриловский, не придёт.
— А чё такое? — недовольно уточнил Аттал Иванович.
— Да, видишь ли, помер он не так давно.
— Кто помер, Гаврила? А чего это он?
— Да разбился вроде, рассказали.
— Упал, что ли, откуда-то?
— Не, на мобиле в дерево влетел.
— А откуда у Гавриловского мобиль?
— Не знаю, дорогой. Купил, мне сказали.
— Погоди-ка. — Он присел. — Разве не странно?
— Да вроде нет, мне кажется, нет ничего необычного.
— А мне вот кажется, — Аттала аж заколотило, он снял её голову с чресел, соскочил с ложа, подобрал трусы и быстро-быстро надел. — Мне — кажется! — махнул он рукой. — Ты что, не понимаешь? Всё когда началось? Когда я отключился с этим, как его, с инсультом. И прямо в это же утро всё повалилось в яму. Тут оказывается, что человек, принимавший во всём том участие, разбился на этом, э-э-э, на мобиле. Он же один из первых ко мне подбежал, это он, кстати, мне жизнь спас, а не Доктор этот ваш! — Аттал открыл холодильник. — Да и вообще, как так вышло, скажи мне, у Гаврилы этот, как его, мобиль? Почему он на нём разбивается насмерть? Не крыло царапает, к примеру, а сразу насмерть, а?
— Причём он не один был, с женой, — уже серьезно добавила Луиза.
— Вот, вот, вот. Ещё и с женой. И теперь никто ничего не знает.
— Что не знает? Что-то я тебя не понимаю, Аттал Иванович.
— А я тебе говорил, Лулу. С тех пор, как ты стала к детям ездить частенько, ты совсем перестала меня понимать! — слышно было, как Аттал ходит по бару босыми ногами и злится. Раздался звук наливающегося напитка.
— Но я же не могу детей бросить! — умоляющим тоном произнесла она.
— Конечно, не можешь! — он тут же сбавил пыл. — Ты что, не понимаешь, что эта, как её, ну, эта… жена всегда очень много знает о делах мужа? А они, оказывается, ушли в кювет оба. И ни шума, ни пыли — никто ничего не знает. Чисто сработано!
— Дорогой, не параной, пожалуйста. Это случайность.
— Случайность? Ты слушай лучше, а не перебивай! Повторяю: когда вся эта катавасия началась? С моего удара, то есть со дня рождения Морозини. Я же тебе рассказывал, что там мы в конце остались — я, Мороз и Витя Комар.