Путь
Шрифт:
Через час я позвонил Фалине. Она обрадовалась, услышав мой голос.
— Как ты? Все нормально?
— Да. Прости, что не перезвонил тебе вчера.
— Я понимаю. Просто я очень волновалась.
— Я хочу тебя попросить об одной услуге.
— Проси о чем хочешь.
— Это довольно крупная услуга. Мне нужно, чтобы ты… ликвидировала агентство. Продай все, что можно: мебель, компьютеры. Воспользуйся «E-bay» или «Крейгслистом». Я тебе напишу номер банковского счета, куда ты переведешь деньги.
— А что делать
— Возьми себе то, что понравится. Остальное выброси.
— А твои награды?
Награды. Мои золотые идолы.
— Их тоже выброси.
— Как?
— Так. Да, остаются еще вещи у меня дома. Мебель.
— Но мебель-то тебе нужна.
— Уже нет. За просрочку платежей банк отобрал у меня дом, и его выставили на аукцион.
Фалина застонала в трубку.
— Тут одной мебели больше чем на сотню тысяч долларов. Плюс прочее барахло. Это тоже выставь на какой-нибудь аукцион.
— У моей тетки есть оптовый мебельный магазин, — сказала Фалина. — Оттуда пришлют фургон и все вывезут.
— Замечательно. Инвалидную машину, пожалуйста, верни лизинговой компании. И вот еще… — Я сделал паузу. — Нужно куда-то пристроить Синнамон.
Синнамон была любимой лошадью Маккейл. Она-то и угробила хозяйку.
— Поищи какую-нибудь частную конюшню. Лошадь породистая. Кому-нибудь понравится.
— Хорошо.
— Половину вырученных денег оставь себе, а другую положи на мой счет.
— Куда ты отправляешься?
— Решил прогуляться.
Вероятно, мой ответ ее озадачил.
— Далеко?
— До Ки-Уэста.
Фалина замолчала. Наверное, пыталась понять, пошутил я или нет.
— То есть во Флориду? — уточнила она.
— Да.
— Ты собрался идти пешком до Ки-Уэста. Зачем? — удивилась Фалина.
— Это самая удаленная точка, куда я отсюда могу дойти пешком.
— Значит, ты не шутишь, — печально вздохнула она. — И когда ты уходишь?
— Сегодня же. Как только соберу все необходимое.
— Мне нужно увидеться с тобой. Я буду через сорок пять минут. До этого не уходи. Обещай мне.
— Я дождусь тебя.
— Сейчас выезжаю. Только не уходи. — И она повесила трубку.
Затем я позвонил своему бухгалтеру Стиву и распорядился, чтобы он заплатил все наши долги, а затем подготовил документы по ликвидации рекламного агентства и закрыл наши банковские счета. Остатки денег я попросил перевести на мой личный счет. Его огорчила потеря таких клиентов, как мы, однако Стив не удивился. После событий последнего месяца в моем решении не было ничего неожиданного.
Мы проверили с ним счета, по которым должны поступить последние платежи. На всякий случай я дал ему номер Фалины и попросил звонить ей, если возникнут проблемы. Поблагодарил Стива за совместную работу и добавил, что через несколько месяцев свяжусь с ним. На прощание он посоветовал мне быть внимательнее
Через час приехала Фалина. Чувствовалось, она плакала. Мы обнялись, прошли по комнатам, обсуждая продажу мебели. Я не испытывал никакого сожаления, что мебель и убранство дома попадут в чужие руки. Так мы обошли весь дом и вновь оказались в прихожей.
— Значит, ты поможешь мне? — спросил я.
— Да. Но половина суммы — это слишком много. Я возьму только причитающуюся мне зарплату.
— Но тебе придется проделать огромную работу. Одной тебе не справиться. Найми кого-нибудь себе в помощь. А за это надо платить.
— Мне поможет брат. Он как раз сейчас без работы.
Я написал на клочке бумаги номер своего банковского счета и отдал ей.
— Я звонил Стиву. Попросил его закрыть наши банковские счета, уплатить везде, где мы должны, а остаток денег перевести мне. Если у него возникнут вопросы, он тебе позвонит. Ты не возражаешь, что я дал ему номер твоего телефона?
— Разумеется, нет.
Я заглянул ей в лицо.
— Фалина, ты уверена, что справишься?
— Конечно. Я же вице-президент.
Я слегка улыбнулся.
— Тебе этого действительно хочется?
— Нет. Я хочу, чтобы все было как прежде. Но подобный вариант не предусмотрен.
— Иначе у нас не было бы с тобой этого разговора.
Фалина взглянула на бумажку и убрала ее в сумочку.
— Куда тебе звонить? — спросила она.
— Некуда. Но время от времени я сам буду тебе звонить.
Она не знала, о чем еще говорить.
— Спасибо тебе, Фалина. Твоя дружба оказалась единственной ценностью во всем этом хаосе. Знаешь, я раньше тоже не встречал таких людей, как ты.
Она обняла меня, и на несколько мгновений мы замерли. Расставаясь, Фалина вытерла заплаканные глаза.
— Жаль, что ты уходишь, — вздохнула она.
— А что еще мне делать?
Она с грустью посмотрела на меня, потом поцеловала в щеку.
— Береги себя!
Фалина вытерла глаза и, не оборачиваясь, двинулась к своей машине. Я не знал, увидимся ли мы когда-нибудь снова.
Существовали две категории вещей, которые я никак не мог бросить в теперь уже чужом доме. Первая — драгоценности жены. Их было немного; она не любила обвешивать себя украшениями, предпочитая обходиться без них. Но иногда я сам дарил ей ту или иную вещицу. Для меня они имели сентиментальную ценность. Каждое из украшений напоминало о времени, когда я его преподнес Маккейл, и о том, как она к этому отнеслась. Ее обручальное кольцо я продел в золотую цепочку и повесил себе на шею. Все остальное — кольцо с опалом, ожерелье с рубинами и изумрудами и брошь с сапфирами и бриллиантами, вделанными в ярко-красную оправу, — я положил в мешочек и сунул в карман.