Путанабус. Трилогия
Шрифт:
– Пабло, – представился младший, впрочем, руки не протягивая.
– Родриго, – коротко кивнул головой старший.
Точно, военный. По крайней мере был им.
– Георгий, какие у вас к нам есть претензии? – спросил старший на очень чистом русском языке, без какоголибо акцента.
– Нас хотели разоружить. Следовательно – пленить.
Старший посмотрел на Пабло, тот под его взглядом лишь пожал плечами.
– Я сказал обычные слова, как для своих, – его русский был намного хуже.
«Хефе» покачал головой.
Пабло был готов провалиться сквозь землю.
– Ходите у нас хоть с минометом под мышкой, если вам так нравится, – заявил
– И что с нас за это? – спросил я настороженно.
– Ничего. Вы гости моей племянницы, – ответил Родриго и, улыбнувшись, подмигнул: – Разве что «календарь Зорана» с автографами девчат.
Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона.
Город НьюРино.
22 год, 16 число 6 месяца, четверг, 14:25.
Обед был выше всяческих похвал. Даже показалось, что лучше, чем у Саркиса приготовлено. Правда, кухня совсем другая, попроще, пообыденнее, но – объедение. Я и так всегда любил «повеселиться, особенно пожрать», а тут просто в гурманий рай попал. Для простого человека, не избранного. Впрочем, учитывая ограниченное количество развлечений на Новой Земле, культ вкусной еды должен был тут образоваться сам собой. Все же мы не в престижном ресторане сидим, а в тривиальной столовке типа студенческой, которая после шикарной гостиницы выглядела внешне совсем убого. Тем приятнее было убедиться в качестве местной кухни.
Получал я удовольствие от хорошей еды и одновременно сгорал от стыда, сталкиваясь взглядами с обедающими кубинцами.
Нервы у нас совсем стали ни к черту. К концу поездки можно вполне записываться на прием в «желтый дом» к доброму доктору с галоперидолом. С диагнозом паранойя обыкновенная.
А заселили нас кубинцы просто в шикарный отель. На удивление. Шесть звезд, не меньше. «Хилтон» точно отдыхает в сторонке, нервно покуривая. Правда, у этой гостиницы названия не было совсем. Да и зачем? Такие отельчики делают исключительно для своих, и они в рекламе не нуждаются.
Войдя в совсем неприметную дверь со двора, где стоянка машин, мы неожиданно оказались в ярко освещенном зимнем саду под стеклянным куполом. Из декорированных кадок вверх, к свету, тянулись разнообразные тропические растения, радуя глаз сочной, насыщенной зеленью после голого двора с темносерыми стенами и светлосерым гравием. Среди кадок в этом лобби стояла стильная и дорогая мягкая мебель красной кожи. Одна стена этого великолепия от пола и выше роста человека отдана под огромный аквариум с большими яркими рыбами совершенно незнакомых мне пород.
Зимний сад окружен с трех сторон галереей, из которой яркокрасные двери вели в номера. Такие же двери окружали зимний сад и на первом этаже.
И перед аквариумом стояла большая, слегка изогнутая стойка ресепшн из полированного черного дерева с синеватым отливом. За ней азартно играла на компьютере симпатичная смуглая брюнетка с иссинячерными волосами, убранными на затылке в большой пучок. Одета она была в обтягивающем фигуру платье цвета «электрик». Декольте этого одеяния больше открывало любопытному взору, чем скрывало. А посмотреть там было на что. Из украшений на ней – только большие
Увидев дона Родриго, девушка заполошно закрыла ноутбук и разлепила губы в дежурной улыбке.
– Исабель, – сказал ей «эль хефе», как бы не замечая ее занятия, – размести этих людей как самых дорогих наших гостей. Военных на первый этаж, остальных – наверх.
Потом повернулся к нам:
– Располагайтесь, отдыхайте с дороги. Исабель скажет вам, когда будет обед. Я, с вашего позволения, откланяюсь. Дела. Вашу культурную программу потом согласуете с Вероникой.
И ушел.
Исабель попросила подойти к ней сначала «военных», которым раздала ключи от номеров на первом этаже, и, показав жестами, какие от каких дверей, отправила тех заселяться самостоятельно.
Потом с улыбкой окинула взглядом меня с гаремом и попросила нас следовать за ней.
Мы поднялись по широкой винтовой лестнице на галерею, где Исабель открывала двери подряд и жестом приглашала входить очередную пару.
Да, надо особо отметить, что, идя перед нами в своем коротком платье в обтяжку, эта великолепная Исабель просто сразила меня. Ее походка в сочетании с осиной талией, большими, но идеальными ягодицами под обтягивающим платьем настраивала на брутальность. Не будь я так пресыщен женским вниманием, она могла бы быстро довести меня до неконтролируемой сексуальной агрессии, а продлись это представление чуть подольше… Даже мои девочки расширили ноздри, глядя во все глаза на всю эту плавно покачивающуюся красоту. А Булька, судя по тому, как взвизгнула Альфия, ревниво ущипнула ту за задницу, чтоб не глазела куда ни попадя. А посему общение с этой сравнимой разве что с действующим вулканом красотой я постарался свести к минимуму.
А вот с первого взгляда ничего такого об этой Исабель даже не скажешь. Девушка и девушка за компьютером. Эта красота особая, не статичная. Она в динамике. Походя припомнил, как гдето вычитал, что римский император Тит после взятия Иерусалима пылко влюбился именно в походку иудейской принцессы Вероники. И когда та, после перелома ноги, стала ходить несколько подругому, любовь императора улетучилась неизвестно куда.
Вопреки моему ожиданию большой по площади номер был оформлен не в карибском тропическом стиле, а в некой смеси хайтека с японскими мотивами. Дорогое дерево в сочетании с кожей цвета яичной скорлупы и темнокрасными, кожаными же, вставками. Огромная низкая кровать, почти тахта. Шкафкупе во всю стену с дверцами, набранными из пергаментных квадратов. Такая же «пергаментная» ширма, которой при желании можно оградить спальное место от остального номера. Мягкая мебель в той же стилистике вокруг чайного столика со столешницей из толстого стекла. Много зелени в кадках, что, на мой взгляд, уже лишнее. И хромированные светильники. Но во всем чувствовалась умелая и талантливая дизайнерская рука.
И новый для меня предмет гостиничного интерьера – оружейная стойка, сделанная из того же дерева, что и остальная мебель в номере. И скорее всего, заказывалась она со стойкой одновременно, в гарнитуре. Этак ненавязчиво, вместо вешалки с отделением для зонтов.
Пожал плечами и поставил в нее «ругер», предварительно отсоединив магазин и положив его на специальную полку.
Санузел был общим. Две раковины под большим зеркалом с подсветкой, унитаз, биде и огромная, яйцеобразной формы ваннаджакузи. На пару человек одновременно. Сантехника вся ослепительно белая, при черной плитке стен. Очень стильно при минимуме цветового решения.