Путанабус. Трилогия
Шрифт:
Боря свою суку выгуливал, а мой кобель к ней стал грязно домогаться, совсем не вовремя.
Потом Боря отрекомендовал меня остальной собачьей компашке. А в те времена, не так как сейчас, собачники составляли в Москве чтото вроде масонской ложи. Иной раз такие аферы через собачье родство или свойство проворачивались, что нынешние олигархи ровно детки несмышленые.
И понеслась. Хвост кометы «застольного периода» отечественной истории.
Боря при всей своей житейской расхлябанности и разгульности не без тараканов в голове. У него, к примеру, не только отдельные полотенца были
Боря высокий – на полголовы выше меня, – стройный, чернявый, с наглым черным глазом и в меру носатый. В самый раз для выставки достижений скрытого хозяйства. В то время среди баб предрассудок такой пробегал, что длина полового члена у мужика точно соответствует длине его носа.
Боря меня старше лет на шесть. Его жена – Люся, мне ровесница, девка веселая и компаний не чуралась, как некоторые замужние бабы. А Боря хорошую компанию очень даже уважал. Она и фамилию себе Борину по замужеству взяла – народ эпатировать. Сама же светлей светлого и даже ресницы белесые. И внешность имела самую что ни на есть деревенскую, хотя и очень симпатичную.
Я потом с этой собачьей компанией даже без собаки уже долго тусовался, даже после того, как Боря с Люсей в Израиловку скипнули после неудачного мятежа главы чеченской мафии в 1993 году. Когда все всех пугали, что вотвот, ну прямо вотвот начнутся еврейские погромы. А они все не начинались. Боря к этому вопросу вообще индифферентный был. Но вот Люся не на шутку возбудилась и заявила, что хочет кайфа в Хайфе. А то ее – ЕЕ – на работе уже мордой жидовской уборщица обозвала.
И в следующий раз я повстречался с Борей в Москве в год перед дефолтом. Они в Израиль смотали, и как шкуру занесли. А тут звонит, в гости набивается, как будто на прошлой неделе расстались.
В общем, не прижился чистопородный еврей Боря в Израиле. Чего не сказать о Люсе – она там расцвела и очень неплохо устроилась со своей специальностью технолога газированных напитков. И в общество местное вписалась как ключ в замочную скважину. Боря вернулся, и теперь он «дважды еврей Советского Союза», как сам шутит, а Люся осталась – вплоть до развода.
Пока Боря в Палестине чалился, на неметчине успели пройти знаковые перемены. Продавили дойчлибералы в бундестаге в качестве национального покаяния за объединение страны закон о восстановлении в стране количества евреев до состояния на 1933 год. Но хитро так: кто с израильским паспортом – те в пролете. На то в законе отдельная сноска была. Сплетничали, что ее само израильское лобби и инициировало.
И то ли по природному разгильдяйству своему, то ли от благоприобретенной советской хитрости, но Боря остался в Москве прописанным в квартире родителей, которые в Израиль ехать категорически отказались. И провернули тогда мы очень простой, но очень хитрый финт, до которого Боря сам не догадался. Внаглую подали в милицию по месту Бориной прописки заявление об утере паспорта.
Через две недели, уплатив положенные штрафы и пени, стал Боря обладателем новенькой российской краснокорой паспортины, пахнущей еще типографской краской.
Потом он и в бундос свалил вполне удачно на волне этой хитрой репатриации.
И
И как такое не отметить загульным цунами и сексуальным ураганом!
Ну и отметили.
Хорошо отметили.
Даже ресторан закрыли раньше положенного, а вот официанток хорошеньких тормознули – нас обслуживать.
Я ночевать у Бори остался, попросив Розу с Сашей, которые наш загул переносили уже с трудом, оповестить личный состав, что сегодня меня не будет.
Ночевали даже не в Борином коттедже у моря, а прямо в ресторане. Кудалибо еще двигаться сил уже не было никаких. Ни у кого. Официантки отрубились намного раньше нас, воспитанных советской властью.
Новая Земля. Американские Соединенные Штаты.
Город ФортЛинкольн.
22 год, 14 число 6 месяца, четверг, 8:14.
Весь прошлый день мы шатались с Борей по городу – он знакомил меня со своими приятелями, среди которых, как всегда, было очень мало евреев и много симпатичных покладистых девчат.
Погуляшки наши плавно переросли в новую грандиозную пьянку, что характерно – вне Бориного кабака, закрытого сегодня на «санитарный день». Шатались с переменной компанией по чужим ресторациям и шалманам.
– Да ну, еще на собственной работе пить, – гундосил Галбмиллион, – никакого удовольствия не будет. А душа, Жорик, праздника хочет.
Кстати, официантки его кудато поутру потерялись по пьяни. Жалко стало, я бы с той мулаточкой повторил с удовольствием все экзерсисы.
Но грех жаловаться – хорошо гульнули, как в молодости, когда казалось, что будешь жить вечно.
Город этот я так и не запомнил особо. Кроме разве что серого кирпича, в который везде утыкался мордой.
И все разнообразные злачные места, по которым меня таскал неутомимый Аид моего прошлого, слились для меня в один бесконечно длинный кабак. Этакий Мариенгоф.
Денег с меня – долю в расходах – Боря брать категорически отказался. Но вот «бизон» в подарок принял. Я же не халявщик. Но и он мне не спонсор.
И сейчас Галбмиллион, тяжко похмельный, провожал меня такого же тяжко похмельного, но крепко держащего в руках подарочный пятилитровый кэг с пивом, за городскими воротами. Потому как в этот город пронести автомат в подарок было просто нереально. Требовалось нотариальное уведомление о передаче, осмотр в арсенале и там же оставить его на хранение. А это и время, и деньги. А за городом никто и ничто не регламентировал. Внесет как свой.
Кстати, сам я сильно рисковал нарваться в ФортЛинкольне на неприятности, постоянно рассекая со «шмайсером» в кобуре на лодыжке. Но пронесло. Пьяным везет. А мы за сутки как интеллигентные люди даже ни в одну драку не ввязались. Странно…
Новая Земля. Американские Соединенные Штаты.
Город ФортЛинкольн.
22 год, 14 число 6 месяца, четверг, 8:38.
– Георгий, время – подскочил ко мне лейтенант кирасир.