Путанабус. Трилогия
Шрифт:
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город ПортоФранко.
22 год, 24 число 5 месяца, среда, 15:00
На обед собрались в привычной уже нашей каюткомпании в бигмачной у Эдди Мэрфи. Всем автобусом.
Там уже я, после спешного посещения общественного гальюна, оторвался на чизбургерах. Все же много пива практически без закуски доводят желудок до исступления. Я уже не говорю за мочевой пузырь…
Все остальные, за исключением Тани и Дюли, натрескавшихся
Подумал о том, что обедать надо бы в другом месте, где лучше готовят, а таковых мест в городе должно быть немало, но удобство расположения бигмачной все перевешивало. Да где бы еще нам дали так вольготно проводить свои собрания.
Когда все откушали, спросил строгим голосом:
– Все подготовились к зачету?
Нестройный хор положительных междометий был ответом.
– Тогда делаем так. Ввиду того, что после окончания экзамена во многих местах может закончиться рабочий день, вы все сейчас займетесь делами по пункту два намеченного вчера плана – сбору информации, а экзамен сдадите за ужином. Возражения есть?
Возражения тут же последовали.
– А мы уже настроились отвечать, – протянула Анфиса. – Книжки умные читали.
– Что, все готовились к экзамену по принципу трех «Зэ»? – спросил ехидно.
– Каких трех «Зэ»? – переспросила Альфия.
– Знал. Здал. И забыл, – скормил ей студенческую хохму.
– Слово «сдал» пишется через букву «С», – наставительно произнесла грамотная Антоненкова.
– Охотно верю, – согласился я. – Ты, наверное, раз такая грамотная, даже знаешь, к какой части речи относится слово «диван»?
– Конечно, знаю, – тут же откликнулась Галина. – Диван – это имя существительное.
– А вот и нет, – азартно и ехидно воскликнул я, – диван – это место имения. Кто со мной не согласен, того не будут иметь на диване.
– Да ну тебя, Жорик, – слегка возмутилась Лупу, – с тобой никогда не понять, серьезно ты говоришь или прикалываешься.
– Ну вот, оплевали всем автобусом. И приколоться уже нельзя, – сокрушился я.
– Кстати, а что с нашим автобусом? – поинтересовалась Анфиса.
– Автобус проходит капитальный рестайлинг[248] и готовится к путешествию вне нормальных дорог. Делают это профессионалы, и их работа у меня на ежедневном контроле. Если же вас заботит салон, то он изменений не претерпит. Комфорт останется тот же.
И осмотрел подряд эти красивые лица, убеждаясь, что информация ими принята и осознана. По крайней мере, так выглядит со стороны.
– Еще вопросы? Нет вопросов? Хорошо, когда у матросов нет вопросов. Тогда всем удачи, а вечером подобьем бабки. Не забудьте, что нарытую вами информацию надо подавать в письменном виде.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город ПортоФранко.
22 год, 24 число 5 месяца, среда, 16:05
Самодин, если не считать Фреда, съездил на орденское стрельбище за городским стадионом договариваться о возможности
За такой левый тренаж «подосиновики» брали вполне побожески. Единственным напрягом было то, что пришлось искать инструктора со знанием русского языка. Для большей доходчивости моих воспитуемых. А с русским языком у патрульных если и не напряженка была, то дефицит его знания – точно. Как правило, вербовали в орденский патруль бывших вояк из американцев, уже отслуживших или в армии, или в корпусе морской пехоты. Меньшинство рекрутировалось или из бундесвера[249], или из ЦАХАЛА[250]. Встречались и ветераны Французского иностранного легиона, но намного реже. Так что ребят с боевым опытом среди них было немало.
После моих настоятельных просьб найти хоть когонибудь они все же вызвонили по мобильнику какогото Доннермана из Израиля и передали мне трубку.
Я повторил тому свою просьбу.
Договорились встретиться через полчаса в кофейне на Овальной площади и там обсудить все подробно.
Главное – сразу не отказался.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город ПортоФранко.
22 год, 24 число 5 месяца, среда, 16:40
Доннерман оказался целым стафсержантмайором, если судить по шевронам на рукаве. Большой начальник по американским меркам. Но самая соль состояла в том, что боевой подготовкой в НАТО занимаются именно сержанты, а офицер в роте – это уже скорее канцелярская должность.
Был он крепок, здоров и высок. Почти на голову выше меня, хотя я со своим метр восемьдесят себя маленьким отнюдь не числю. А тут такой «матерый человечище», как сказал бы злой дедушка Ленин.
И рука у него была широкая, сильная и мозолистая. Но жать ею мою кисть со всей дури, чем некоторые здоровые дураки увлекаются, он при рукопожатии не стал. Это я ему в плюсик занес.
Познакомились. Его, как оказалось, Борисом кличут.
Сели за столик на улице. Заказали кофе.
Я себе – латте.
Он – черный без сахара.
– Вот смотрю я на тебя, Боря, и вижу, что ты совсем не похож на Боруха, – начал я разговор с шутки юмора.
– А при чем тут Борух? – вскинул он белесые брови.
– Ну ты же еврей, – утвердил я.
– Кто это тебе сказал? – удивился он натурально.
– Мужики на стрельбище вызванивали мне конкретного чела из Израиловки, который порусски ботает[251].
– Ботаю я порусски потому, как это у меня родной язык. Ему меня мама научила. Да и сам из себя я весь русский из центральной России. Тверские мы. Русее не бывает. Такто вот. Кстати, я тут единственный правильный русский на всю округу в этом Патруле, – сделал он ударение на слово «правильный», – хотя попал сюда действительно из Палестины с еврейским паспортом.
– ???
– Женаеврейка – не роскошь, а средство передвижения, – ответил он на мой невысказанный вопрос старой шуткой.
– А?