Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы
Шрифт:
На столе оказалась коробочка, извлеченная из моего кармана.
– Хочешь не хочешь, а жить будешь. Не выйдет у тебя умереть, как ни старайся. Я не разрешаю.
В контейнере находились шприцы, целый набор, блестевший холодным металлом. Они были завернуты в серую фланельку. Рядом лежал пенициллин в таблетках. Целый джентльменский набор практикующего врача.
– Черт возьми, что ты притащила? – Джейми вытаращил глаза, насколько это было возможно в его состоянии. – Что это за иголки?
Пенициллин растворялся в стерильной воде.
– Ляг на правый бок. И убери рубашку с задницы. – Я стояла с иглой в руке.
Он подозрительно покосился на шприц, но выбора не было. Пришлось повиноваться. Я смотрела на его попку, которая сейчас будет ужалена.
– Все то же, что и тогда, двадцать лет назад. – Я скрыла свое восхищение рельефом пятой точки Джейми.
– Знаешь ли, у тебя тоже. Но я почему-то не прошу тебя задрать юбку, – парировал он. – Неужто так нравится?
– Вполне нравится, но сейчас не время для глупостей. – Я прошлась по половинке его попы тряпочкой, предварительно смочив ее бренди.
– Бренди хорош. Я бы не отказался промочить им глотку. Зачем переводить продукт? – Пациент наблюдал за мной через плечо.
– Мне нужен спирт или нечто на его основе. Другого нет, так что лучше помолчи и не двигайся.
Игла вошла в кожу, а с ней и лекарство. Я старалась. Джейми потер шишку и заявил, что я его «укусила».
– О, это не смертельно, скоро пройдет. На-ко, выпей, но немного. – Я расщедрилась и налила на дно чашки бренди, не более чем на дюйм.
Он был рад влить в себя бренди привычным способом, а глядя на ненужные более шприцы, поделился наблюдением:
– Ведьмы вроде как тычут в куколок булавками. А ты всадила в меня иглу. Что, так теперь у вас повелось?
– Иголка – это шприц. Им совершают инъекции под кожу и не только под кожу.
– Угу. Колдовать можно по-разному, да. Мудреное слово, и приспособление у тебя мудреное. Эка штука – пихать в людей булавки! Будто гвоздь вбили. А что, любезная госпожа доктор, как рука связана с задницей, а?
Я вздохнула.
– Помнишь мой рассказ о микробах?
Но Джейми был невеждой и не упомнил.
– Ну как же, маленькие животные, невидимые такие. То есть человек их не видит, но они есть, – популяризировала я микробиологию. – Они живут в грязной воде, в воздухе, могут жить и в плохой пище. А когда попадают в тебя, случается беда – ты болеешь. И через рану тоже могут попасть.
Он оживился.
– То есть у меня в руке поселились такие животные? Да, похоже на то. И похоже на то, что их там целая куча!
Стук моего ногтя по коробочке заставил его замолчать.
– Я уколола тебя лекарством. Оно убьет всех вредных животных, но его нужно колоть через
Джейми молчал.
– Согласен?
Он подтвердил кивком.
– Да уж согласен. Они были правы, что хотели тебя сжечь.
Глава 37
Что есть в имени
С инъекцией было покончено. Джейми лег и держал мои пальцы. Это никак не могло повредить ему, так что очень быстро он погрузился в сон и перестал держать меня.
Я находилась подле него всю ночь, словно я была в настоящей больнице, а он был настоящим пациентом. Да, Джейми был моим пациентом, и я дремала возле его кровати и просыпалась совершенно так, как делала это в больнице. Так делают все врачи: во-первых, они привыкают к смене дежурств, во-вторых, чувствуют сквозь сон состояние больного и обычно просыпаются тогда, когда требуется помощь. Необходимость делать инъекции через определенные промежутки времени здорово дисциплинирует. Я сделала еще два укола; во время последнего Джейми был совсем сонный, и если бы не рука, мешавшая лечь на живот, он бы промолчал.
Хотя температура еще держалась, жар спадал и к рассвету прекратился вовсе.
– Пенициллин – это вещь, он убьет всех твоих микробов, это уж как пить дать! – Я говорила со спящим, убеждая его в эффективности лечения. – Да что там, мы бы и сифилис вылечили!
Да уж, интересный вышел разговор. Еще более интересные вещи должны были ждать меня на кухне.
Там орудовала кухарка, походившая больше на горничную. Она уже замесила тесто для хлеба и теперь растапливала печь. Когда я вошла в кухню спросить чаю, она нисколько не удивилась и с добрыми пожеланиями подала к чаю крендели.
Значит, Дженни сказала, что я могу прийти, и наказывала обслужить меня. Ну а что сама она думала о том, что я осталась в Лаллиброхе? Я была уверена в том, что Дженни не желала моего возвращения.
Да, придется расспросить о Лаогере и вообще о жизни Джейми без меня, причем как у него самого, так и у его сестры, раз уж я остаюсь.
Поблагодарив за чай, я снова отправилась к Джейми, еще спящему.
Все утро мимо комнаты сновали люди, пытаясь узнать, что же происходит в комнате, и в то же время избегая моего взгляда. К полудню Джейми завозился, завздыхал, застонал, нечаянно зацепив руку, словом, проснулся.
Я терпеливо ждала, пока он откроет глаза, понимая, что он чувствует, что не один в комнате: Джейми был напряжен, было заметно, что положение его тела не такое расслабленное, как если бы он спал, уж я-то знала.
– Ну, раз ты в порядке, давай поговорим. – Я села подальше от кровати.
Я успела увидеть, как между ресницами на секунду появился просвет, но Джейми тут же закрыл глаза.
Он замычал, притворяясь, что только сейчас проснулся.
– Ну уж нет, дружок, ты не спишь, я вижу. Я хочу знать о Лаогере. Расскажи мне о ней.