Путешественница. Книга 2. В плену стихий
Шрифт:
– Ага, спасибо. – Мне вспомнились старики из гериатрического отделения. Вовсе не хотелось умножать число несчастных, пускай и имея кучу юных родственников.
Джейми позабавило мое бурчание, и он усадил меня себе на колени. Отпущение грехов сказалось на его настроении, подарив ему невиданный душевный подъем.
– Как не уважать двоюродную тетушку с такой чудной задницей. – Он покачивал меня на коленях, дыша мне в шею.
Когда он укусил мое ухо, я невольно крикнула.
– Тетя, все в порядке? – Эуон-младший уже исповедался и теперь стоял,
Джейми не ожидал его появления и дрогнул – я чуть не упала, – но затем обнял меня.
– Все в порядке, племянничек. Это твоя тетушка увидела паука.
– Да? Где он? – Эуон полез за скамейку.
– Здесь.
Джейми заставил меня соскользнуть с его колен и встал, указывая на ветки липы. Действительно, там была раскинута паутина, а ее владелица, желто-зеленая паучиха, размещалась точно в центре, будто вишенка.
– Тетушка слушала об одном чудаке. Мой знакомый еврей – философ от рождения. Хотя он иудей, он специально приехал в Эдинбург, чтобы рассказать о своих исследованиях на заседании Королевского общества.
Эуон с восхищением смотрел на паутину, но был готов одновременно слушать рассказ дядюшки.
– Что же он рассказал?
– О, много больше, чем следовало. Мне, если честно, не очень хотелось слышать, сидя за ужином, как пауки откладывают яйца в живых гусениц, чтобы паучата привыкали к такой еде. Но было кое-что довольно забавное.
Джейми подул, заставляя паучиху скрыться.
– Так, он рассказал, что у пауков есть разные нити. При помощи линзы можно увидеть, откуда берется паутинка, – она выходит из двух отверстий на теле паука, прядильных органов. Правда, для этого нужно, чтобы насекомое не двигалось. Весь фокус в том, что есть клейкие и сухие нити. Ступив на первую, паук намертво прилипает.
Тем временем паучиха уже подвигалась к середине паутины.
– Смотри, она идет только по сухим нитям. Они тянутся от краев к центру, и по ним можно ходить только так, не боясь прилипнуть. Все остальные нити, – Джейми осторожно указал на красивое кружево с паучихой посередине, – клейкие. Хитрое насекомое ходит только по сухому, иначе ему несдобровать.
– Здорово!
Эуон тоже подул на паутинку, колебля ее, и паучиха послушно скрылась, легко пробежав по сухой нити.
– Вот я и говорю, – Джейми негромко сказал это мне, – те, кто плетет паутину, должны знать, какие нити клейкие, а по каким можно ходить не боясь.
– Я и говорю, что ты такой везучий плут, что можешь вызвать паука словно по волшебству. – Мне не понравилось, что Джейми испугался дарить мне ласки на людях и приврал, что я увидела паука.
Он мягко коснулся моей руки.
– Англичаночка, удача здесь ни при чем. Просто нужно никогда не терять осторожности. Малыш, ты с нами?
– Да.
Ему не хотелось покидать интересное место, но пришлось уйти с церковного двора.
– Дядюшка, я вспомнил кое-что – я могу взять твои четки? – Мы уже шли по Королевской Миле. – Пастор сказал, что мне нужно прочесть молитву пятьдесят
– Бери, только не забудь вернуть. – Джейми запустил руку в карман.
Парнишка обрадовался дядюшкиному доверию и решил немного поиздеваться над Джейми, сообщая мне крайне интересные новости.
– Дядя, я обязательно верну – тебе ведь тоже нужно будет читать молитвы. Священник сказал, что дядюшка большой грешник и что я не должен подражать ему. – Он подмигнул опаленным глазом.
– Ммфм. – Джейми разглядывал дорогу, словно на всем белом свете не было занятия интереснее, чем глазеть на ручную тележку, спускавшуюся со склона.
Его свежевыбритые щеки покрыл румянец.
– Сколько же тебе нужно будет молиться?
– Восемьдесят пять раз, – пробурчал он, и краски на свежевыбритых щеках еще добавилось.
Мальчик остановился как вкопанный.
– Дядюшка, давно ли ты исповедовался?
– Давно, – не стал распространяться Джейми. – Пошли!
После обеда его ждал мистер Хардинг, представитель страхового общества «Рука в руку». Все, что было в мастерской, застраховали в этой компании, и теперь ее представители должны были назвать размер принесенного огнем ущерба.
– Ты можешь заняться своими делами, – успокаивал он паренька. Эуон, разумеется, не хотел присутствовать на страшном месте. – Сходи с тетушкой к той страдалице, если хочешь. – Дальнейшие слова были адресованы мне: – Как ты привлекаешь их к себе? Всего два дня в Эдинбурге, а уж все несчастные требуют тебя к себе, прямо как мухи на мед слетаются.
– Не все, не надо. И вообще, пока меня позвала всего одна женщина, которой я даже не знаю лично.
– Ну ладно, ступай. Сумасшедшие вроде бы как не заразны. Насколько я знаю.
Он хлопнул мальчишку по плечу, а меня поцеловал.
– Эуон, отвечаешь за тетушку, – дал указание племяннику он.
– Малыш, если ты желаешь остаться с дядей…
– Нет-нет, тетушка! – Эуон смутился. – Я… все думаю, вдруг они найдут там…
– Найдут останки, да? – Было ясно, что Джейми, заботясь о племяннике, хотел отослать его.
Мальчик сдержанно кивнул.
– Не думаю. Пожар был очень серьезный, наверное, все сгорело. Но даже если что-то найдут, твой дядя справится с этой бедой.
– Да, и правда.
Эуон воодушевился, веря в дядю. Нужно сказать, что я и сама истово верила в способность его дяди находить выход из самых безвыходных положений и ничуть не сомневалась, что Джейми и на этот раз выйдет сухим из воды, как это было во время погони за мистером Уиллоби или драки с таможенниками на побережье.
– Идем, мой мальчик. – Я поманила парнишку, заслышав, что колокол церкви у Пушечных ворот издает звон, отмечая время.
По дороге дух Эуона все время воспарял к облакам: судя по лицу, мальчик вспоминал ночь, проведенную с маленькой Мэри. Исповедь освежила воспоминания, и епитимья не мешала ему радоваться жизни. Мы подошли к жилищу Хендерсона в тупике Кэррубера.