Путешественница. Книга 2. В плену стихий
Шрифт:
– А что же золото, мистер Фрэзер? – тихо спросил майор.
Шотландец издал тяжкий вздох.
– Да, оно там было, – ровно сказал он.
– Что? – Грей подскочил на месте и вытаращился на собеседника. – Вы его обнаружили?
Фрэзер посмотрел на майора и усмехнулся.
– Я его обнаружил.
– И это действительно было золото, которое Людовик послал для Карла Стюарта?
Грей находился вне себя от радости: он уже воображал, как везет лондонскому начальству огромные сундуки с луидорами.
– Людовик никогда не отправлял Стюартам золото, –
По его словам, на дне оказался лишь небольшой сундучок с золотыми и серебряными монетами и кожаный кошелек с драгоценными камнями.
– Драгоценные камни? – брякнул Грей. – Они-то откуда взялись?
Фрэзер недоуменно посмотрел на него и заметил:
– Понятия не имею. Откуда мне это знать?
– Ну разумеется, – быстро отозвался Грей, который пытался кашлем замаскировать возбуждение. – Конечно. Но где теперь эти сокровища?
– Я бросил их в море.
Грей уставился на шотландца и тупо спросил:
– Что?
– Я бросил их в море, – медленно повторил узник. Его чуть раскосые голубые глаза встретились с глазами Грея. – Возможно, вам известно о месте под названием «Чертов котел», расположенном не больше чем в миле от пруда со святыней.
– Но почему? Почему вы так поступили? – изумился Джон Грей. – Это же совершенно неразумно!
– Тогда я не особенно заботился о том, что разумно, а что не очень, – негромко промолвил шотландец. – Я отправился к этому месту, питая надежды, а когда мои надежды растаяли, сокровища стали для меня всего лишь ненужной грудой железок и камней. Они были мне не нужны, – с усмешкой прибавил он, приподняв бровь. – Но мне не показалось верным и решение передать обнаруженный клад королю Георгу. И тогда я бросил его в море.
Грей вновь прислонился к спинке кресла и бессознательно, не замечая, что делает, плеснул себе новую порцию. Он не знал, что и думать.
Фрэзер, по-прежнему отвернувшись от него и не шевелясь, смотрел на огонь, подперев рукой подбородок. Падавший из камина свет очерчивал его ровный прямой нос и мягкие губы, не попадая на лоб и шею.
Майор Грей хлебнул хереса и собрался.
– Весьма сентиментальный рассказ, мистер Фрэзер, – сухо сказал он. – Чрезвычайно душещипательный. Однако не вижу ни одного доказательства того, что это правда.
Фрэзер чуть сдвинулся с места и наклонил голову, чтобы лучше видеть начальника тюрьмы. И так несколько раскосые его глаза сузились еще сильнее, словно от веселья.
– Ну, майор, это-то дело нехитрое.
Из-за пояса своих ветхих штанов шотландец вытащил что-то и протянул руку к Грею.
Тот в ответ также протянул руку, и на ладонь ему упал небольшой камушек.
Сапфир, глубокого синего цвета, как глаза Фрэзера, довольно крупный для такого драгоценного камня.
Грей в изумлении разинул рот и так ничего и не сказал.
– Прошу вас, перед вами доказательство существования сокровищ. – Узник кивнул на камень в руке Грея и поймал взгляд майора поверх стола. – В остальном, увы, вам
– Но… но… вы сказали…
– Сказал.
Фрэзер вел себя так спокойно, словно они говорили о погоде.
– Я сохранил лишь этот сапфир, поскольку подумал, что он может пригодиться мне, если меня вдруг освободят или – вы оказались в этом почти правы – если, возможно, у меня получится передать его каким-то образом семье. Вы же наверняка понимаете, майор, – Джейми весело сверкнул глазами, – что мои родные никак не смогли бы воспользоваться сокровищами, не привлекая к себе пристального и совершенно не нужного внимания. Единственный камень – еще возможно, но не более того.
Потрясенный Грей однако не вполне лишился дара соображения и понял, что Фрэзер совершенно прав: хозяину небольшой усадьбы, такому, как его зять, никак не удалось бы превратить драгоценности в деньги, не вызвав слухов и толков, которые, в свою очередь, непременно привели бы в Лаллиброх солдат короны. А сам Фрэзер, это весьма вероятно, может оставаться в заключении до самой смерти. Однако как же так: взять и собственными руками выбросить найденный клад! Тем не менее Грей легко в это верил: если и ходит по земле человек, свободный от греха алчности, то это Джейми Фрэзер.
Впрочем…
– Как же вам удалось сохранить его у себя? – неожиданно спросил Грей. – Вас ведь, поймав, обыскали не то что до нитки, до кожи.
Рот шотландца раздвинулся в широкой искренней улыбке, первой увиденной Греем за весь вечер.
– Я его проглотил, – ответил Фрэзер.
Майор непроизвольно сжал сапфир в кулаке, а потом разжал руку и аккуратно положил блестящий камушек на стол рядом с шахматной фигурой.
– Понятно, – сказал он.
– Не сомневаюсь, что понятно, майор, – сказал Фрэзер с серьезностью, которая еще больше подчеркнула насмешку, промелькнувшую в его глазах. – Грубая пища, знаете ли, иногда дает некоторые преимущества.
Прижав пальцы ко рту, Грей подавил неуместный смешок.
– Разумеется, вы правы, мистер Фрэзер.
Грей помолчал, крутя в руках синий камень, затем неожиданно поднял голову.
– Вы же папист?
Он прекрасно знал, что так оно и было, поскольку приверженец Стюартов вряд ли был не католиком-папистом. Не слушая собеседника, Грей поднялся и подошел к книгам в углу и моментально вытащил с полки подаренный матерью том, который не входил в его привычное чтение.
На стол рядом с камнем опустилась Библия в переплете из телячьей кожи.
– Сам я готов принять на веру ваше слово джентльмена, мистер Фрэзер, – сказал он. – Но вы должны понять, что как офицер я прежде всего обязан руководствоваться долгом.
Несколько мгновений Фрэзер молча и бесстрастно смотрел на книгу.
– Ладно, майор, – наконец произнес он и уверенно положил свою большую руку на Библию. – Именем Господа Всемогущего клянусь на Его Святом Слове, что обнаруженные мною сокровища были именно такими, как я о них рассказал.
Его темные и бездонные глаза сверкали в отблесках огня.