Шрифт:
ПУТЕШЕСТВЕННИЦА.
Татка всегда стремилась к самостоятельности. Наверное, как и всем детям, ей хотелось скорее встать взрослой, более независимой. Конечно, примерка маминых туфлей на высоком каблуке и бижутерии с платками, из которых можно было придумать причудливый наряд, в расчет не брались. Татке нужно было действие. Она с удовольствием бегала в магазин за хлебом. Ей доверяли деньги, это уже говорило о многом. То, что в отсутствие родительского контроля она воспитывала братишку Дюшку – тоже возвышало ее в собственных глазах. Забота о питомцах – коте Мурзике, черепахе Матрене, золотых
Случилось так, что по субботам родители работали: у мамы были срочные дела в библиотечном коллекторе, а отец в субботу проводил несколько уроков физкультуры в школе. В выходной день детский сад не работал, поэтому Татку оставили «на хозяйстве» вместе с братиком. Оставили одних в доме.
Вот, где развернулась кипучая Таткина энергия. Она стала лихорадочно обдумывать, что бы такое совершить, чтобы почувствовать себя более взрослой? Конечно, для этого надо вырваться из дома. То, что у Татки не было даже ключа, чтобы запереть дом, нисколько не смущало девчушку.
«Подумаешь! – соображала она, - прикрою дверь, никто и не догадается, что она не заперта.
Одев Дюшку, она и про себя не забыла: влезла в шкаф и сняла с вешалки свое самое красивое платье: ярко-желтое, с утятами в виде мелкого рисунка, а юбка – солнце-клеш, - крутанешься резко на одной ноге, так эта юбка подлетает золотистым кругом вокруг талии. Красота неимоверная! Волосы стянула в хвостик, надела босоножки и вышла, как самая настоящая принцесса, важной походкой.
Дюшка от удивления уставился на нее:
– Куда пойдем? – спрашивает.
– Гу-лять! Мы идем в город. Вот! – гордо произнесла старшая сестра, которой от роду было всего-то шесть лет.
Взяв брата за руку, вышла из дома, озираясь по сторонам, как бы кто-нибудь из соседей не увидел их, а то прервут на корню идею с прогулкой, не выпустят со двора.
Прикрыв дверь, быстрым шагом прошла к калитке, скинула крючок. Вышли. Взобралась в своем красивом платье на калитку, протянула руку и опустила крючок с внутренней стороны на петельку. Все, дело сделано! Дом, якобы, на замке. Скорым шагом прошли через двор и выскользнули на улицу – самую главную, центральную, с множеством автомобилей и спешащими людьми.
Задумалась, куда же ей идти. Гениальная мысль пришла мгновенно: «Идти никуда не надо, когда можно просто ехать, в троллейбусе или в автобусе, в любую сторону, лишь бы ехать! Надо только запомнить цифру, чтобы потом на том же самом номере вернуться назад!»
Татка, крепко держа трехлетнего братишку за руку, подошла к проезжей части. Дорога очень широкая, а светофора не было. Только полосатая пешеходная дорожка. Не рискнула Татка самостоятельно переходить, вдруг машины не остановятся, задавят. Стоит. Сомневается.
К бордюру подошел молодой человек, и Татка тут же начала просить:
– Дяденька! А Вы нас с братом не переведете на ту сторону? А то страшно переходить дорогу.
Посмотрел парень внимательно на девчонку, но не спросил, зачем это детям приспичило перейти улицу, не догадался узнать, а где же их родители. Просто взял за руки обоих и перевел.
– Спасибо, дяденька!
– звонко крикнула ему вслед Татка.
Обрадовалась. Полдела сделано! Перешли дорогу. С независимым
Доехали до конечной остановки, на которой последние пассажиры покинули салон. Сами вышли. Озираясь по сторонам, стала Татка соображать, в какую же теперь сторону идти. Места незнакомые. Видит, небольшой парк стоит, золотится осенним нарядом, а за парком, куда ни кинь взгляд – величественные горы! Красота, даже дух захватывает. За спиной многоэтажные дома микрорайона возвышаются. Нереальная картина. И полное ощущение, как будто не в родном Фрунзе находишься, а где-то далеко, в чужом, непонятном городе.
Ушли дети в парк. Стали радоваться осени: собирать охапки листьев, бросать их вверх, чтобы они золотом осыпали с ног до головы. Тут же подбирали упругие, длинные желуди и набивали карманы Дюшкиной куртки. Попробовали алые ягоды рябины.
– Тьфу, горькие. – отплевывалась Татка. – И зачем они такие растут. Глаз радуют, а проку никакого. Ну, скажи, Дюшка, как их можно есть? Наверное, только птицы их и глотают, - возмущалась сестра, пока Дюшка внимательно разглядывал жука, спешащего по своим делам.
Красиво, вольготно кругом. Свобода! Никто не ограничивает, не читает нотаций, мол, то – можно, а это – нельзя. Наигрались дети в чужом краю, набегались. Но Татка понимала, что время быстротечно, поэтому надо спешить домой, пока не влетело от родителей. Взяв сопротивляющегося Дюшку за руку, который не желал уходить из этого райского места, так как начал строить шалаш из прутиков ивы, Татка повела его на другую сторону улицы, проделав тот же фокус – попросила постороннюю женщину перевести их через дорогу. Только в этот раз женщина оказалась более наблюдательной и внимательной, потому что спросила Татку в лоб:
– А вы не потерялись, деточки? И где же ваши родители?
Испугалась Татка этому вопросу, но ответила бойко:
– Я уже взрослая, и знаю куда идти. Родители послали . . . м-м-м . . .за хлебом. Вот!
Тетенька еще раз окинула взглядом детей и произнесла:
– Ну, ладно. Так и быть, переведу. Но скажите вашим родителям, чтобы они не отпускали вас за хлебом через дорогу. На этой стороне тоже есть магазины, в которых можно купить все.
– Скажу, - согласилась Татка. – Только давайте уже, переводите нас.