Путешественница
Шрифт:
— Ик, — выдохнула она, — ик, ик.
— Милостивые небеса, — с трудом сдерживая смех, сказал Уильям, — я вижу, вы слишком разволновались.
— Прошу прощения, ик, ик.
— Все в прошлом, Джулианна, — он вздохнул и провел рукой по ее волосам. — Господь свидетель, теперь я и не помышляю о безрассудстве. Не знаю, стоит ли об этом жалеть, но из моей жизни совсем недавно исчезло одно обстоятельство, которое когда-то помогло мне стать хорошим воином.
— Что же именно вам помогло? Лазанье по стенам, ик?
Он покачал головой.
— Нет, леди. Отсутствие
— И что изменилось? — спросила она. — Вы кого-то встретили?
Она зажала рот ладошкой, якобы пытаясь сдержать икоту. Хотя, на самом деле, это был единственный способ прервать неудержимый поток слов, которые, казалось, сами по себе, против ее воли срывались с губ.
Уильям резко остановился и, повернувшись, внимательно посмотрел ей в лицо.
Джулианна внезапно почувствовала, что во рту у нее пересохло, и она лишилась дара речи. Она перестала даже икать. Наступила абсолютная тишина, нарушаемая лишь трелью птиц и мягким шумом ветра, гуляющим в кронах деревьев. Но ни порывы ветра, ни мелодичное пение лесных птиц не могли отвлечь внимание Джулианны от мужчины, стоящего рядом с ней. Она неотрывно смотрела в глаза средневекового рыцаря с мечом на боку, с ее сумкой, висящей на его плече, взирающего на нее с такой жаждой во взоре, что у девушки слабели колени.
— Да, — медленно произнес он, — встретил.
— Надо же, — выдавила Джулианна. — И кто же это? Питер?
Уильям в ответ покачал головой.
— Священник?
Он вновь помотал головой и, черт его возьми, опять протянул руку, скользнул пальцами в ее волосы и притянул Джулианну к себе. Она с трудом сглотнула. Ей хотелось услышать от Уильяма четкий ответ, но его пальцы, нежно перебиравшие спутанные пряди ее волос, не давали ей сосредоточиться. Это было сродни гипнозу, и она погрузилась в сладостный транс, изумленная тем, что ей все-таки повезло, и она встретила одинокого, красивого и галантного мужчину. И сейчас ей было абсолютно не важно, что он жил в совершенно другом веке.
Уильям улыбнулся ей, и Джулианна подумала, как бы его потрясающая сияющая улыбка не вызвала у нее очередной постыдный приступ икоты. Но прежде чем она успела вздохнуть, Уильям склонил голову и поцеловал ее.
Ик, и как же ей теперь дышать?
— Кто знает, — задумчиво произнес Уильям, с неохотой отрываясь от ее губ, — возможно, в клятве, придуманной нашим добрым священником, заключалось гораздо больше мудрости, чем я предполагал в самом начале.
— Подразумевалось, что ты должен спасти девицу, попавшую в беду? — спросила она, раздумывая, заметил ли он жар, волной накрывший ее тело. Кто бы мог подумать, что поцелуи под прохладным дождем заставят ее пылать от страсти?
— Да, и я ее спас.
— От ужасного дракона? — уточнила Джулианна, размышляя, почувствовал ли он, как дрожат ее колени.
— В клятве не было ни слова о драконах. Подозреваю, единственная опасность, которая ей грозила, таилась в диковинной еде и напитках, припрятанных в этом мешке, — Уильям снова улыбнулся. — Скоро я верну себе замок, и посмотрим,
Что ж, это, разумеется, не предложение руки и сердца. Однако он пригласил ее на обед, и кто знает, куда это может их завести? Кроме того, Джулианна начинала задаваться вопросом, так ли уж ей необходимы для жизни вода в бутылках и фрукты с овощами, упакованные в полиэтилен. Выходит, в ее же интересах, чтобы Уильям как можно быстрее справился со своей задачей.
— У меня с собой электрошокер[8]. Если хочешь, можешь им воспользоваться, — предложила она.
— И как он действует?
— Нужно дотронуться им до противника, и тот, пуская слюни, свалится без чувств.
— Этого я могу добиться и с помощью меча, — сказал Уильям. — Не волнуйся, я сам со всем разберусь. А теперь давай вернемся к часовне.
Хорошенько подумав, Джулианна пришла к заключению, что, возможно, так будет лучше всего. Уильям, не привыкший обращаться с предметами ее мира, вполне мог ткнуть шокером самого себя и свалиться, как куль с мукой. И тогда, в случае опасности, ей на пару с Питером пришлось бы пытаться приподнять тяжеленный меч, чтобы отразить нападение.
— Итак, — сказала она, когда они подошли к часовне. — Что ты собираешься предпринять?
— Осмелюсь предположить, у меня небогатый выбор возможностей, и лучшая из них — взобраться по стене и убить папашу прямо во сне.
Джулианна опять остановилась.
— Ты же сказал, что не станешь…
Уильям склонил голову и снова поцеловал ее столь стремительно, что Джулианна даже охнуть не успела, так ловко у него это получилось. А когда он прервал поцелуй и заглянул ей в глаза, она поняла, что не в силах вымолвить ни звука.
— Я вернусь, — заверил он ее.
— Но…
— Я вернусь, Джулианна. Клянусь в этом своей жизнью.
Замечательно. Она только что вручила собственную судьбу в руки средневекового рыцаря, склонного к убийствам и грабежам. Ее мать, узнав об этом, тут же упала бы в обморок.
Джулианне стало интересно, как повела бы себя Элизабет, услышав ее новость: «О, кстати, добираясь до твоего замка, я ненадолго застряла в Средневековье, и меня спас настоящий рыцарь. Очень привлекательный, внимательный, мужественный рыцарь…»
Что-то ей подсказывало, что Элизабет не удивилась бы. Но Джулианна задавалась вопросом, какой совет дала бы ей подруга. Как ей следует поступить: остаться в прошлом или попытаться вернуться назад? Хм-м-м, хотя стоит ли спрашивать у безнадежного романтика, что ей следует выбирать: любовь или возвращение в настоящее, где ее ждут лишь поиски бесперспективной работы?
Джулианна думала обо всем этом рассеянно, словно на самом деле собиралась провести остаток жизни в средневековом замке без радостей водопровода. Или с мужчиной, который привык рисковать своей головой, впутываясь, по-видимому, в самые отчаянные переделки. И все же, если ей суждено задержаться в этом времени, придется во всем положиться на Уильяма и научиться ему доверять. Джулианна глубоко вздохнула.