Путешественники
Шрифт:
— Голубушка дежурная, — обратился к ней Муравей, — у нас, как видишь, гости!
— Привет дорогим гостям! — поздоровалась, улыбнувшись, Мурашка.
— Очень приятно познакомиться… — сказали обрадованно боровик и сыроежка.
— А вы, сердечко, позаботьтесь хорошенько о гостях, — продолжал Муравей. — В первую очередь приготовьте им ванну и закажите на кухне два дополнительных обеда…
— Хорошо, отец, — защебетала Мурашка. — Я мигом…
— Вы искупаетесь, правда? — спросил Муравей странников. — В дороге небось запылились, и не мешает хорошенько помыться. Гигиена, знаете, нужна
— Д-а-а… Конечно, выкупаемся, — стыдно было грибам отказаться. А в действительности им было немножко страшно, — ведь они никогда еще не видели ванны. А Муравей продолжал дальше:
— Извините, дорогие гости, если наши часовые несколько-сурово с вами обошлись. У нас такие порядки. Вынуждены, знаете, быть осторожными, поскольку врагов у нас много. Вот вчера напал какой-то поганый крот на наше жилище… Изрешетил стену, попортил башню, но все же одолели его. Дорогой, правда, ценой, — похоронили мы сотню товарищей, да в больнице лежит немало раненых.
— Сотня убитых! — ахнули боровик с сыроежкой. — Вот проклятый!
— Так… Сто четыре незабвенных товарища погибли, — склонил печально голову Муравей. — Живем мы, как видите, коллективом. Один за всех — все за одного… Если б не это, не удержаться бы нам в лесу.
— Верно, верно… — развязали пришедшие языки и о своем горьком житье-бытье. Но вернулась Мурашка в косыночке.
— Ванна готова, — доложила. — Будьте любезны!
— Идем, что ли, дяденька? — спросила тихо сыроежка.
— Идем, конечно… — не очень то охотно поднялся Шапочник. Стыдно было не пойти в эту самую ванну. Быть может, это у них обычай такой муравьиный — купать каждого гостя?..
ДИВНЫЕ ДИВА
После освежающего купанья в перламутровых ваннах Мурашка повела гостей на отдых в спальню. Боровик и сыроежка с наслаждением растянулись на пуховых перинах и моментально уснули. Через два часа Мурашка разбудила их на обед.
Все муравьи и мурашки обедали вместе в чистой и светлой комнате, уставленной цветами. Кушанья подавали на стол нарядные желтые мурашки с крылышками. Пища была обильной. сытной и вкусной, запивали ее каким-то чудесным нектаром, пахнущим медом и цветами. Во время обеда в углу комнаты играл на скрипках и лютнях комариный оркестр. Нежно-плыли романсы, гремели вальсы и веселые мотивы. Время шло незаметно, весело…
Сразу же после обеда муравьи-работники пошли в лес и к ремонтирующемуся дому, муравьи-военные — в казармы к на караулы, прочие муравьи — каждый к своему делу. В столовой остались только мурашки-уборщицы — мыть посуду и прибирать. Комары собрали свои инструменты и пошли прогуляться в лес. Гостям Мурашка сказала:
— Теперь идемте, я покажу вам предназначенную для вас комнату.
— С большим удовольствием, — ответила радостно сыроежка.
— Ну, а как насчет доктора? — осведомился Шапочник.
— К доктору пойдете завтра утром, — успокоила Мурашка. — Наш старенький доктор сегодня очень занят, в больнице очень много раненых.
— Так у вас и больница имеется? — спросила удивленная сыроежка.
— А
Пошли по крутым лабиринтам освещенных коридоров и остановились у широких дверей.
— Что здесь у вас? — заинтересовался боровик.
— Здесь наши кладовые… — распахнула Мурашка двери.
Боровик с сыроежкой за головы схватились. Вот где добра-то! Были там полные закрома зерна, бесчисленное количество мешков с мукою, крупою и разными кореньями. Все стены занимали полки, на которых стояли банки со всевозможными повидлами и соками. Всюду была идеальная чистота и образцовый порядок, помещение проветривалось вентиляторами.
— Вот это да! — восторгался Шапочник. — И все это вы сами понаносили?
— Все сами, — ответила Мурашка. — У нас, знаете ли, все работают, дармоедов нет.
— Но и поработать пришлось, видно, крепко. Такие запасы раз-два не сделаешь.
— Не так уж и тяжело, — сказала Мурашка. — Работаем мы дружно, коллективом. А в коллективе работается легче и веселее… Ясно, что одиночка и за всю жизнь столько не приобретет.
— Верно… — припомнился боровику бедняга Кузнечик. — Вот, кстати, — сказал он Мурашке, — почему бы кузнечикам не организоваться в коллектив? — и рассказал о встрече с музыкантом.
— Трудно… — ответила Мурашка. — Кузнечики, как вы видели, в большинстве поэты, музыканты, для них жизнь только в искусстве. Вероятно, в таком обществе, как наше, и им жилось бы хорошо, музыка тоже очень нужна, она приносит вдохновение и радость в труде… А так — бедствуют мечтатели в лесу.
Из кладовых повела Мурашка гостей детские комнаты осматривать. Вошли они в большой, залитый солнцем, чистый зал.
— Здесь наша детвора, наша надежда и будущее.
В зале, поделенном барьерчиками на отдельные комнатки, было удивительно радостно и уютно. Все комнатки были уставлены очаровательными белоснежными кроватками. В одном ряду кроваток лежали белые, желтые и розовые муравьиные «подушечки»-зародыши, их заботливо грели своими телами крылатые мурашки-мамы. В других рядах копошились крошечные беспомощные мурашки-младенцы. Возле них весело суетились мурашки-няньки в белых косынках, поили малышей теплым молоком, меняли пеленки, убаюкивали песенками. Радостно становилось на сердце, глядя на всю эту милую суматоху…
Отсюда Мурашка повела гостей в просторные комнаты, отведенные детям-подросткам. Здесь стоял веселый гомон: часть детей играла в мяч, другие боролись между собой, третьи занимались гимнастикой на специальных снарядах. За каждой группой детей смотрела приветливая мурашка-учительница с белыми крылышками, прохаживались также между детворой и серьезные муравьи-учителя в больших очках.
После этого осмотрели еще боровик с сыроежкой муравьиные мастерские: мебельную, столярную, швейную, ткацкую, отдельные квартиры муравьев и мурашек, большой и красивый зал, военные казармы — владения грозных клешнятых муравьев, потайные выходы на случай опасности, и, наконец, медицинскую лабораторию и больницу. Но в больнице у гостей защемило сердце от жалости к стонущим раненым, пострадавшим во вчерашней битве, и они заторопились выбраться на воздух.