Путешествие Демокрита
Шрифт:
— Ну как, нашел своего учителя? — спросил Архипп.
— Пока нет, но не теряю надежды. А ты что тут делаешь?
— Как что? — удивился пифагореец. — Я же говорил тебе, что верю в бессмертие души. А всем известно, что у фи–ванских жрецов имеется таинственная книга «О том, что в Аиде» [13] . Вот я и приехал узнать, что я должен делать, чтобы моя душа не погибла в преисподней.
— Ну и что же? Удалось тебе узнать, как спасти свою душу? — поинтересовался
13
Аидом, или адом, древние греки называли царство мертвых — место, где обитали тени умерших. Первоначально они считали, что все умершие находятся там в одинаково печальном положении, впоследствии под влиянием египетской религии появилось представление, что покорные законам праведники получат после смерти блаженство, а грешники и бунтари будут наказаны Это представление было выгодно угнетателям, и поэтому они поддерживали и распространяли учение о загробном воздаянии.
— Да! — важно ответил Архипп. — И я объясню это в моей книге всем, кто способен прислушаться к голосу мудрости.
— Объясни пока что мне, — перебил его Демокрит, — почему эти люди ловят кошек во время пожара, а мне за то, что я хотел помочь им, грозят кулаками?
— Не тревожься! Теперь они тебя уже не тронут. Они подумали, что ты сделаешь кошке больно, и поэтому рассердились. Не знаю, почему в Египте так чтут этих животных. Может быть, потому, что ни в одной другой стране они не встречаются; но ты даже представить себе не можешь, каким уважением они здесь пользуются. Вся семья ухаживает за живущей в доме кошкой, кормит ее и ласкает. Если кошка умрет, хозяева велят изготовить из нее мумию и хоронят на специальном кошачьем кладбище. В доме объявляется траур, и все в знак глубочайшего горя выстригают себе брови.
— Но ты не объяснил мне, почему целая толпа, вместо того чтобы тушить пожар, ловила кошку?
— В этом случае, — улыбнулся Архипп, — мудрые египтяне, как мне кажется, поступают несколько странно. Они убеждены, что во время пожара кошки бросаются в огонь. А жизнь священного животного им дороже имущества.
— Как же! Так бы она и бросилась в огонь! Не схвати я эту кошку, она бежала бы до нильских зарослей. Интересно, как могло возникнуть такое поверье? Наверно, были случаи, когда в горящем доме оставались котята и кошка бросалась в огонь, чтобы спасти их. Странные мудрецы твои египтяне: не верят собственным глазам и убеждены в том, что слышали от других. Разве не знают они древней поговорки: глаза более надежные свидетели, чем уши?
— Если хочешь познакомиться получше с учением египтян, — сказал Архипп, — пойдем со мной завтра в храм Аммона. Я познакомлю тебя с египетскими жрецами, и они расскажут тебе много интересного.
Назавтра Демокрит зашел за Архиппом, и они вместе пошли по широкой дороге, проложенной по невысокой насыпи. Насыпь была сделана для того, чтобы во время разлива Нила воды реки не заливали дорогу и не разрушали памятники. По обе стороны дороги стояли статуи сфинксов — фантастических существ с телом льва и головою человека.
Это была настоящая аллея протяженностью больше десяти стадий, только вместо деревьев через каждые несколько шагов по обе стороны стояли огромные статуи. Такого количества статуй Демокрит еще никогда не видел. Его поразило, что часть аллеи была уставлена изображениями баранов.
— Баран — священное животное бога солнца Аммона, в храм которого мы идем, — объяснил Архипп.
— У нас в Греции тоже кое-кто поклоняется Аммону, — сказал Демокрит. — Они считают его царем богов вроде нашего Зевса и изображают могучим мужчиной
— Я сам охотно приношу жертвы Аммону–Зевсу, — подхватил Архипп, — но в Египте полагают, что Аммон часто принимает различные обличья. Ему приходится бороться с божествами холода и мрака — змеем, крокодилом и страшным драконом Апопом, обитающим под землей. Я сам видел священную картину, как солнечный бог, принявший образ огромного огненно–рыжего кота, убивает своего врага — змея. А на другом изображении Аммон уже в человеческом образе поражает крокодила. Каждый вечер, пройдя свой дневной путь по небу, ладья, в которой плывет по небесному Нилу Аммон, подплывает ко входу в подземный мир, находящемуся на западе за горизонтом. Здесь Аммон переходит с дневной ладьи на ночную, и начинается его плавание по подземному Нилу, протекающему в преисподней.
Здесь-то и поджидает солнечного бога его смертельный враг дракон Апоп. Ровно в полночь завязывается страшный бой. Если победит Апоп, солнце никогда не взойдет над землей, мрак и смерть воцарятся повсюду. Но могучий Аммон всегда побеждает. Поразив своего врага, Аммон беспрепятственно продолжает плавание по подземному Нилу, достигает ворот из преисподней, находящихся на востоке, пересаживается на дневную ладью и снова начинает движение по небесному пути.
За разговором путники не заметили, как подошли к стенам храма Аммона. Две огромные башни, высотой около 100 локтей, с наклонными, сужающимися кверху стенами, — так называемые пилоны — обрамляли ворота храма.
Архипп велел Демокриту снять плащ и обувь, а Диагору приказал остаться у ворот храма охранять одежду.
Демокрит последовал за Архиппом, но, пройдя ворота, убедился, что до святилища еще далеко. Двор, в который они попали, был разделен новой стеной с величественными ворогами, затем опять двор и снова стена. Со всех сторон возвышались огромные статуи богов, сделанные из ценных пород камня, золота и серебра.
Но больше всего поразил Демокрита сам храм. Центральный зал представлял собой целый лес из колонн, которых было так много, что казалось, человек легко может заблудиться и навсегда затеряться в этом огромном храме. Центральные колонны были так широки, что их не смогли бы обхватить даже пять человек.
— Афинский Парфенон легко может уместиться в одном этом зале! — с такой гордостью сказал Архипп, как будто это он построил храм.
— Ничего подобного не случалось мне еще видеть, — ответил Демокрит, понижая голос. — Человек в таком храме ощущает свое ничтожество, а жрецам, вероятно, только этого и надо. Чем слабее и ничтожнее кажется себе человек, тем с большим почтением относится он к всемогущим богам.
— Неужели, чужеземец, ты думаешь, — раздался голос, — что египтяне не почитали бы богов, не будь этого храма?
Из-за колонны неожиданно вышел высокий бритый человек в белой одежде и тростниковых сандалиях. Это был один из жрецов храма. Вежливо поздоровавшись с Архиппом, он продолжал, обращаясь к Демокриту:
— Скажи, грек, чем, по–твоему, прежде всего отличается египетская религия от вашей?
— Не знаю, — растерялся Демокрит, — думаю, что и там и здесь вера в богов не может помочь человеку, желающему заниматься наукой.
— Наш храм построен не для ученых, — возразил жрец. — Мы даем утешение обездоленным, а в этом люди нуждаются больше хлеба. Вот почему не оскудевает поток даров, на который содержатся храмы и существуют жрецы. У вас в Греции жрецом может быть любой гражданин. В Египте звание жреца передается в знатных семьях от отца к сыну. Мы, жрецы, живем замкнуто, не общаясь с простым народом и строго соблюдая священные обряды. В награду за это души наши не погибнут, а будут жить вечно.