Путешествие души
Шрифт:
Наконец люди стали оживать. Рядом с нашим лагерем росло много лука-батуна. Толстые плоские его стебли помогли нам быстрее адаптироваться к местному климату. Есть почти не хотелось, поэтому мы заваривали чай и ели только лук с хлебом. Через несколько дней, почувствовав себя лучше, мы расширили свое меню и стали делать вылазки из лагеря.
Но сначала выходили немногие, – было довольно тяжело.
Во второй половине дня я начала ходить с этюдником в горы и делать этюды. Прекрасные альпийские луга, населенные ядовитой живностью, не представляли проблем. Уважение и спокойное втекание в размеренную жизнь долины дало возможность
Страх и агрессивное поведение привлекают неприятности. Недаром говорят: «В чужой монастырь со своим уставом не лезут».
Принимая условия сосуществования всех представителей местной природы, я могла спокойно передвигаться почти босиком. За это время мне удалось обнаружить несколько лечебных трав, из которых в лагере мы делали чаи.
Вскоре физическое состояние и остальных людей группы заметно улучшилось. После нескольких дней приема настоев трав все были в хорошей форме и стали ходить в горы.
Мы раскинули свой лагерь в небольшой долине, окруженной со всех сторон высокими хребтами. В середине долины расположилось озеро, у одного берега там жили бобры. Вода была такой чистой, что хотелось где-то помыться, прежде чем войти в нее. Песок у берега казался живым. Мельчайшие кусочки пищи, которые попадали в озеро, когда мы мыли наши тарелки, тут же поглощались им. На глубине плавали огромные карпы; казалось, что можно потрогать их рукой, когда они проплывали под нами.
Это озеро спасало от зноя и давало жизнь. Погружаясь в него в одежде, мы получали ощущение долгожданной прохлады. Некоторое время мокрая одежда спасала от палящих лучей солнца.
Все тело приходилось закрывать плотной тканью, так как даже через футболку кожа обгорала. В ход пошло абсолютно все.
Еще до подъема в горы мы сделали привал в маленьком городке. Домовые привели меня в магазин и предложили купить наматрасники. Такие полосатые и плотные, они напоминали матрацы в пионерском лагере. Мы с частью группы купили их, не зная зачем.
Как теперь пригодилась эта плотная ткань! Она не давала палящим солнечным лучам обжигать тело, сохраняя прохладу. Мы сшили из нее одеяния. Теперь мы скорее были похожи на пустынное племя – обгоревшие, в развевающихся полосатых лохмотьях, медленно передвигающиеся между своих жилищ.
Испытания продолжались. Палящие лучи дня ночью сменялись изморозью. Брезентовые палатки оказались самыми лучшими для таких условий. Мои мальчики и остальные участники похода спали как раз в них. Мы явно не были готовы к холодным ночам. Я создала условия для группы, так как считала, что полностью отвечаю не только за их духовное развитие, но и за физическое здоровье. Сама же с мужем оказалась в шелковой шатровой палатке почти без вещей. Проводя каждый вечер общую медитацию в этой палатке, мы оставались в ней вдвоем и мерзли от пронизывающего холода, идущего от камней. Рано утром, лишь только солнце появлялось из-за ближайшей горы, палатку наполнял нестерпимый жар. Отогреваясь утром и днем, мы пытались сконцентрировать тепло в своих телах, чтобы его хватило на всю ночь. Это заставило искать выход. Я решила попробовать объединиться с энергией луны, для того чтобы легче переносить холод.
Было полнолуние. Я вышла из палатки. Стояла тишина, сопровождающая наступление чего-то таинственного. Луна звала меня в свои объятия. Я полностью погрузилась в одну из медитативных техник, которую дал
Восход солнца объяснил мне, что произошло. Большое количество лунной энергии в моем теле не дало возможности объединиться с солнцем. Оно стало жечь сильнее прежнего. Мне казалось, что я просто растаю. Еле дождавшись ночи, я смогла высвободить лишнюю лунную энергию из своего тела.
Каждое утро мужчины разводили костер для приготовления пищи. В таких условиях это было нелегкой задачей. К тому же с дровами была проблема. Тонкой и колючей растительности едва хватало на топливо для небольшого костра. Мои сыновья наравне с мужчинами поднимались в горы за дровами. Несколько кривых карликовых сосен, росших высоко в горах, давали им ветки, но в основном топливом служил мелкий колючий кустарник.
Дети ни в чем не уступали мужчинам. Костровые научились так разводить огонь, что в тот момент, когда вскипала вода или приготавливалась пища, в костре гасла последняя искра. На приготовление пищи уходило несколько тонких веток. Это давало экономию топлива. Нести в этот маршрут керосинку было бы немыслимо. Мы пришли на месяц, взяв необходимый запас пищи. Вес рюкзаков был предельным для группы.
Но трудности не могли омрачить полученные впечатления.
Невозможно забыть общие медитации в большой шатровой палатке, когда вся долина затихала и мы становились ее центром. Во время таких медитаций с группой происходило очень многое. Такой ясности и четкости видения было бы невозможно достичь в другом месте. У многих участников поездки разрешились старые наболевшие проблемы. Все обострялось и давало возможность разобраться в себе и своей жизни.
Сделав несколько вылазок через перевал на территорию развалин монастыря, мы освоили маршрут и начали ходить туда малыми группами.
Эти развалины наполняли удивительные энергии. Прошли века, а сила монастыря не рассеялась и продолжала создавать купол над развалинами.
Вокруг лежали огромные камни странной формы: они были так велики, что невозможно даже было представить людей, которые могли обработать эти глыбы в таких условиях. Размеры и порода, из которой были выточены отдельные фрагменты стен, говорили о неместном их происхождении. Такой породы здесь не было. Некоторые камни были выточены из известняка и стояли на ребрах, являясь указателями пути к монастырю.
На его территории, огороженной развалившейся стеной, росла пшеница. Хотя во многих местах от стены осталась только небольшая возвышенность, зерна пшеницы не рассеялись за ее пределы. Казалось, эти развалины живут своей, отстраненной от всей долины жизнью.
Я рисовала каждый вечер, когда палящее солнце наконец давало возможность передохнуть.
Тени бежали по склонам гор, окружающих нас. Необычная растительность, прижимаясь к камням, использовала мельчайшую щель, чтобы закрепиться и зацвести. Пожалуй, самое интенсивное по цвету и насыщенности цветение можно увидеть именно в таких уголках земли, где жизнь и смерть создают максимальное напряжение. Так близко опускающееся солнце и почти полное отсутствие тени рождают своеобразный колорит. Каждый камень огромных гор, почти не покрытых растительностью, имеет свой цвет. Нигде я больше не видела огромных камней такого изумительного фиолетового с голубыми и розовыми разливами цвета.