Путешествие гнева
Шрифт:
— Он очень важен, — я бегло осмотрел расколотый надвое стул.
— А как он должен выглядеть? — Тисабель, видимо, решила мне помочь. Но я вынужден был остудить ее добрый порыв.
— Я, честно, не знаю. Что-то, что укажет нам место, где капитан скрывается от врагов.
— Звучит не так сложно, — Ти попыталась улыбнуться.
— Хочется верить, — согласился я.
Время неумолимо приближало вечер, а результат был нулевым. Никаких предположений, намеков. Тисабель завалила меня вопросами, перебирая всевозможные версии, начиная с самых смелых и заканчивая весьма нелепыми. Я
— Ну сколько можно? По-моему, это безумие, — простонала Тисабель.
— Дай мне еще минуту, — ответил я, усталым взглядом оглядев комнату в сотый раз.
Я просмотрел абсолютно все, включая письменные принадлежности циклопа и точильные приспособления Барибалы. Ничего.
— А вот это ты проверял? — Тисабель протянула мне капитанскую сумку, которую я не так давно прихватил с «Купера».
— Конечно, смотрел. Она пустая.
— И эту атласную ленту ты тоже видел, — уточнила Ти.
Я повернул голову и уставился на находку. Подарок Райдера обвил крохотную ладонь летуньи, упрекая меня за несообразительность.
— Она точно была в сумке?
— Уверяю тебя! — Тисабель улыбнулась и протянула ленту мне.
— Ты умница, Ти. Что бы я без тебя делал?
Я крепко обнял ее и расцеловал в обе щеки.
— Может, теперь ты объяснишь мне истинную причину всего происходящего? — вырвавшись из моих объятий, потребовала она.
— Я же обещал, — скрестив пальцы, я приложил их к груди и изобразил свободного летуна, приносящего клятву.
Наш «летающий дом», находясь на приколе в ангаре, грустно взирал на стремительно темнеющее небо: болон сдут, паруса обнимают реи, а якорь крепко цепляется за стальное бревно крепежа. И, казалось, даже древесина скрипит от досады, моля отпустить исполина на волю, позволив ему вновь бороздить небесные просторы далеких островов.
— Это и есть «Купер»? — с нескрываемым восхищением спросила Тисабель, ласково поглаживая высокий корпус корабля.
— Да, именно на нем я и летал, — с гордостью сообщил я и потянул ее к сходам.
— Погоди, — она смущенно вырвала руку. — Ты уверен, что твой капитан здесь?
Я кивнул:
— Больше ему негде скрываться. Тем более что мы нашли ленту. Это подарок… давно … от его …, — я запнулся и махнул рукой, — долго объяснять. Пойдем скорей.
Она доверчиво посмотрела мне в глаза и осторожно вступила на пружинистую доску сходов.
На палубе царил мрак: сигнальные и осветительные фонари, которые даже в безлунную ночь хранили в себе крохотные угольки пламени, давно потухли, и только в окне капитанской каюты теплился свет.
Осторожно, стараясь не дышать, мы двинулись вперед.
Одинокая свеча горела на столе, очерчивая вокруг себя крохотный бледно-желтый круг, а остальную часть небольшой комнаты скрывала темнота.
— Добро пожаловать домой, шпунт.
Он поприветствовал меня точно так же, как сделал это при первой встрече. Сухой, слегка дребезжащий голос. Я узнал бы его из тысяч похожих.
Рука машинально потянулась к правому сапогу, в голенище которого у меня был припрятан стилет. Но в следующее мгновение я
— Это твой капитан? — заметив мое оцепенение, все же поинтересовалась Тисабель.
Ответом стал громогласный смех. Хром смеялся от души, отчего свеча на столе сжалась до размеров игольчатого ушка.
— Дядюшка? — летунья была шокирована не меньше моего. Только, в отличие от нее, я не ждал от этой встречи ничего хорошего.
— Клянусь крыльями Итара, никак не ожидал тебя здесь увидеть, — успокоившись, тяжело вздохнул гном.
Дальше происходило то, чего я никак не мог предположить. Тисабель кинулась навстречу Хрому, но мощная лапища остановила ее и самым наглым образом отбросила назад. Я дернулся навстречу, но остановился. Юк зло оскалился, показывая всю серьезность намерений оторвать мне голову.
— Я бы на твоем месте не рыпался, шпунт, — предупредил гном.
— Да что здесь, разбитый фюзеляж, происходит?! — обиженно ругнулась Тисабель.
— Прости, малышка, но мы теперь с тобой по разные стороны баррикад.
— Я не понимаю.
— Тогда поинтересуйся у своего новоявленного дружка-охотника, который прибыл сюда с целью пристрелить меня словно бешеного пса!
Огненный взгляд летуньи обжег мою спину.
— Что?!
Ее гнев рос, словно надвигающаяся лавина.
В любую другую минуту я бы кинулся к ней и попытался успокоить, все объяснить, но сейчас, к сожалению, мной управляли совсем другие инстинкты. Уроки Луцлафа заставляли меня внимательно следить за происходящим, с ледяным спокойствием собирая информацию. И хотя в нынешней ситуации я по собственной неосмотрительности примерил на себя шкуру жертвы, все могло измениться в любую секунду.
Я обернулся, посмотрел в глаза Тисабель. На ее щеках показались слезы. Дрожащими губами она прошептала слова проклятия. Какие именно, я не разобрал. В данную минуту меня больше заботил Хром.
— Прости. И запомни, что я обещал.
Моя спина, как закрытый занавес, отрезала нас друг от друга.
Я будто в одну секунду превратился в машинерию. Наверное, такое сравнение будет удачнее всего. Еще недавно я, затаив дыхание, с содроганием сердца ждал нашего свидания, а теперь щелк — как переключение тумблера! — не испытываю никаких эмоций. Я поглотил их, запрятал глубоко внутрь себя.
Луцлаф называл этот прием «закрутка», долго объясняя мне на пальцах, каким образом мне отстраниться от окружающего мира и всего ценного, что присуще обычному человеку. Я делал вид, что понимаю, а на самом деле считал это невозможным. И надо же было такому случиться: теперь подобный трюк я проделал с завидной легкостью.
— Уведи ее, Юк. Наш разговор с охотником не для ее нежных ушей.
Тисабель пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Мое сердце дрогнуло, выдержав серьезное испытание. Спасало одно — я был уверен, что Белый Хвост не собирался расправляться со своей бывшей любимицей. По крайне мере не сегодня и не здесь.