Путешествие гнева
Шрифт:
— Бежать? — она недоверчиво уставилась на меня. — Но кто?
— Это был Юк. Он практически вырвал меня из лап блюстителей, когда те ворвались в ангар. — Врать в подобной ситуации, тем более Тисабель, я был просто не в состоянии.
Немного отстранившись, летунья воззрилась на меня с еще большим недоверием.
— Ты ничего не перепутал? Юк помог тебе избежать ареста?
— И усадил в дилижанс, который направлялся к границе в Бриге.
Нахмурившись, Ти опустила голову, словно пыталась что-то припомнить.
— Это был ужасный день. Говорили разное. Сначала
Пытаясь не выдать эмоций, я закусил губу и затаил дыхание.
Выпалив последние слова, Ти отдышалась и, понизив голос, тихо спросила:
— Скажи, Сти, тебе что-нибудь известно о Белом Хвосте?
Не знаю, какая сила удержала меня, чтобы не рассказать ей правду, но в самый последний момент я отвел глаза и виновато уставился себе под ноги.
— Мне не хочется вспоминать эту историю…
— Извини, — собеседница взяла мою руку и обхватила своими ладонями. Я ощутил приятное тепло, и напряжение понемногу спало.
— Расскажи лучше о себе. Как ты оказалась в Желзне?
Игриво прищурив глаза, она гордо указала на нашивку, украшавшую левое плечо ее свитера. На фоне облаков виднелись около десятка х-образных крылопланов. Открыв рот от удивления, я долго молчал, не веря, что Ти удалось пробиться в эскадрилью рубежников.
— Как у тебя это вышло?
— Долгая история, но если у тебя есть время, так уж и быть, расскажу, — гордо зарделась она.
Я не раздумывая кивнул.
Следующий час Ти без устали рассказывала, а я слушал.
Случайные встречи, разговоры, новые знакомые — судьба оказалась благосклонна к ней…
…В ночь, когда мне удалось бежать из Плакты, Тисабель тоже выскользнула из петли законников. Услышав шум и заметив тени блюстителей, она успела незамеченной прокрасться к своему крылоплану и спрятаться в кабине. Прозорливая Искра! Ее там никто не заметил.
После штурма, покинув ангар, летунья предприняла несколько неудачных попыток покинуть город, но служители порядка были начеку. Отчаявшись, Ти стала чужой в родных стенах. Близкие друзья и даже родные, узнав о ночном вторжении в мастеровую Белого Хвоста, отказывались скрывать беглянку у себя, а многие и вовсе грозили выдать блюстителям ее местонахождение.
Спустя месяц Тисабель удалось покинуть Плакту. Пробравшись на один из грузовых дирижаблей, она укрылась среди тюков с табаком и через шесть часов полета была уже в сотне лиг от города.
Но покинуть Плакту — лишь половина удачи. Избавившись от старой жизни, нужно было незамедлительно начинать новую. Именно так и поступила летунья, устроившись диспетчером на крохотную взлетную площадку в Разбурге.
Долгий месяц она убеждала себя, что скоро все изменится и страх преследования исчезнет навсегда. Время шло, но чувство, что за ней неусыпно следят, никуда не девалось. Порой, просыпаясь в своем скромном жилище, которое больше напоминало лачугу рыбака,
Безысходность загнанной в угол мышки — вот во что превратилась ее некогда свободная жизнь. И даже небо, являвшееся для нее единственной отдушиной, теперь стало недосягаемей горизонта.
Чаще всего тоска по полетам лезла наружу, когда огромные гиганты воздушных посудин натужно карабкались по облакам, словно нагруженные мулы. Они медленно выстраивались в караван, грустно уставившись с небес на землю, а Тисабель не менее печальным взглядом провожала их в новый поход.
И пускай полет перевозчиков был недолог: всего две сотни лиг, до Вальских рудников и обратно, — летунья, не скрывая слез, мечтала хотя бы на миг оказаться в кабине этих небесных тягачей.
И такой шанс ей представился.
Тем утром небо утопало в лучах солнца и пенилось легкими кучевыми облаками. Тисабель лениво просматривала предсказания погоды, доставленные ей утренним посыльным, и рисовала в углу пустой страницы журнала маленькую стрекозу, очень напоминавшую ее великолепную «Жужелицу», которую она оставила в ангаре Хвоста и которая уже наследующий день была реквизирована блюстителями.
Около полудня прозвучал звонкий голос колокола, и команда поляны потянулась к зданию местной забегаловки, где можно было неплохо перекусить перед новой сменой. И вот когда многие уже скрылись внутри, а некоторые уже сыто раскуривали трубки у входа, не торопясь возвращаться на ленивую работу, в небе возникли десятки крохотных точек.
С каждой секундой они становились все крупнее, приобретая опасные очертания боевых крылопланов.
Небесные лиходеи тщательно готовились к нападению и выбирали лучшее время. Расстреливая корабли охраны, они как саранча набрасывались на склады, пытаясь забрать с собой все самое ценное. Обычно рубежники успевали предотвращать их стремительные атаки, но бывали случаи, когда потомкам Итара удавалось провернуть свои грязные делишки до появления стражей. Так случилось и в тот день!
Подав сигнал помощи, Тисабель не стала прятаться за высокой рабочей стойкой, как поступила бы ее сменщица, а смело кинулась к крылопланам.
Мощные пулеметные очереди наполнили воздух зверским рыком. Только летунье было все нипочем — она изо всех сил рвалась к своей мечте, и никакой страх не имел над ней власти и не мог остановить летунью. Тисабель знала, что лишь нештатная ситуация оправдывает ее поступок. Она сможет завести крылоплан и подняться в небо.
Очередной пулеметный шлейф застал ее у самого «фонаря», но летунья была уже в недосягаемости. Сама подруга Итара, Морта [19] , расписавшись в своем бессилии перед судьбой этой девушки, перестала соперничать с ней в ловкости. Теперь ничто не могло остановить Ти.
19
В данном контексте — смерть.