Путешествие Иеро
Шрифт:
Дверь открылась, лязг запора прервал его размышления, и свет затопил маленькую каюту, заставив священника прикрыть глаза рукой.
Еще до того как он убрал руку, наполнившее помещение зловоние подсказало ему, что один из вошедших был ревуном. Когда глаза Иеро пообвыклись, он увидел, что источником света является большая плоская панель, закрепленная на потолке и ранее почти сливавшаяся с ним.
Посреди помещения стояли два человека в одинаковых серых плащах с капюшонами. У каждого на груди было изображение спирали голубого цвета. Один из них, очевидно, старший, откинул капюшон на спину. Он настолько походил на С’нерга, что губы Иеро дрогнули:
Пронзительные глаза старшего, очевидно, уловили мелькнувшее на лице пленника выражение, и он заговорил первым. Иеро отметил, что он использовал батви, а не метсианский язык.
— Итак, ты узнал меня? Значит ты видел кого-либо из нас раньше? Все члены Братства — одна тесная семья, священник, и если ты видел одного — значит, ты видел нас всех.
Наблюдая за ним из-под полуопущенных век, Иеро согласился с этим. Человек, если только он действительно был обычным человеком, казался несколько старше С’нерга, морщины на его лице были глубже. Но, тем не менее, сходство было поразительно. В ответ священник не произнес ни слова.
Адепт — или колдун — Нечистого что-то коротко сказал на незнакомом языке. Его подчиненный поспешно направился к Иеро и наклонился над замком. Раздался щелчок, затем металлическая полоса, державшая Иеро, была откинута. Однако священник продолжал лежать неподвижно, внимательно наблюдая за троицей своих врагов.
— Отлично, отлично, — усмехнулся адепт. — Ты — выдержанный человек. Если бы ты поднялся, даже медленно, я велел бы сбить тебя с ног — в качестве предварительного урока повиновения. Но мы уверены, что ты будешь умницей. К чему тебе такие неприятности? Теперь слушай внимательно, священник, — если ты действительно священник, а не кто-нибудь еще.
— Меня зовут С’дана. Этот здоровенный тип к углу — Чи-Чук, и ты ему очень не нравишься. Он никогда не видел священника-метса, но он знает, что это — враг. Не так ли, Чи-Чук? Но в действительности — он прекрасный парень. Хотел бы я, чтобы ты увидел, как он отрывает человеку ногу или руку и съедает ее на глазах у своей жертвы. Отличное развлечение, не правда ли, друг мой? — он улыбнулся ужасному существу, оскалившему в ответ свои зубы; Иеро с трудом сдержал гримасу отвращения, что не укрылось от С’даны.
— О, я вижу, ты не любишь Ревунов. Да, священник, мы используем ваше название для этих существ: оно звучит очень неплохо. Видишь ли, они — всего лишь результат мутации обезьян определенной породы. Мы полагаем, что до Смерти их использовали в качестве лабораторных животных. С тех пор они очень поумнели и ненавидят всех человекоподобных, кроме своих хороших друзей, — его тон был шутливым; казалось, С’дана совсем не торопится.
— Теперь мы пойдем на берег для выяснения кое-каких вопросов. Как ты видишь, пытаться бежать довольно глупо. Этим ты только доставишь удовольствие Чи-Чуку и его веселой компании, которые получат к обеду новое блюдо.
Он наклонялся над койкой, пока его смертельно бледная физиономия не нависла прямо над бесстрастным бронзовым
— Есть одна маленькая деталь, священник, и я сейчас о ней скажу. Мы еще можем прийти к соглашению. Благодари судьбу, если это случится. Обычно мы не берем пленников — разве что для развлечения. Конечно, нашего, а не их, как ты понимаешь. Но в твоем случае — кто знает?
— Теперь вставай, — резко сказал адепт, — и иди за нами, а за тобой пойдет Чи-Чук. Двигайся быстрее и делай, что тебе говорят, — проживешь подольше, — он повернулся и вышел из каюты вслед за своим молчаливым помощником.
Иеро поспешно поднялся, однако недостаточно быстро, чтобы избежать мерзкого прикосновения Ревуна, подтолкнувшего его в спину. Священник направился к двери, ощущая еще сильную слабость в ногах, — в этот момент огромная лапа схватила его за воротник и снова грубо толкнула вперед.
Они попали в короткий коридор с такими же серыми стенами, как и в каюте. Кое-где в стенах были двери Иеро очень хотелось бы узнать, не находится ли Лучар за одной из этих дверей, но использовать телепатическую связь в таком месте было бы безрассудством.
Когда подталкиваемый сзади Ревуном он поднялся на палубу, то увидел, что дождь стал значительно сильнее. Он попытался оглядеться вокруг, но двое в серых капюшонах подхватили его под руки и потащили к борту. Его толкнули на трап, ведущий вниз, к большой качающейся на волнах гребной лодке.
С’дана и его помощник стояли на носу лодки, он сидел в середине, а Ревун скорчился на корме. Два гребца, сидевшие неподалеку от Иеро, были полуголыми рабами, белыми людьми, похожими на поклонявшихся птицам дикарей. Их кожу покрывали рубцы и шрамы, лица заросли бородами, длинные, свалявшиеся волосы падали на лоб. От них воняло еще хуже, чем от Ревуна, в глазах их была застывшая совершенная пустота. Эти люди, доведенные до состояния животных, гребли быстро, не издавая ни звука.
Иеро осторожно огляделся по сторонам. Они находились в гавани, уединенной якорной стоянке, окруженной высокими скалами, вздымавшимися прямо из воды. Несмотря на дождь и туман, священник видел несколько кораблей: некоторые из них не имели мачт, очертания других казались более привычными его взгляду. Нигде не было видно ни людей, ни какого-либо движения.
Лодка тем временем повернула, и теперь он мог, почти не изменяя положения головы, осмотреть захвативший его корабль. Это судно имело острый нос, темно-серый вытянутый металлический корпус со стремительными обводами и нечто вроде кабины посередине палубы, также сделанной из металла. Над задней частью кабины возвышалась невысокая наблюдательная башенка, а над ней на нескольких шестах или мачтах были подняты странного вида приборы и инструменты. В носовой части, плотно закутанное какой-то тканью, очевидно, непроницаемой для воды, находилось орудие, из которого и был сражен священник.
Лодка обогнула выступающую в море скалу, и она закрыла корабль. Впереди Иеро разглядел протянувшийся от скалистого берега острова каменный мол. Выше, наполовину скрытый скалами, громоздился квадратный каменный замок. На фоне серых стен, вздымающихся футов на тридцать над окружающими скалами, виднелись массивные металлические ворота.
Казалось, ничто не росло на этом усеянном черными и серыми камнями острове. Окружающие замок серые стены почти сливались с поверхностью острова; на стенах маячило несколько фигур в неизменных плащах с капюшонами, но они не были похожи на стражу. Очевидно, крепость Нечистого не нуждалась в часовых.