Путешествие Иранон
Шрифт:
— Губу закатай, зубастый, пока я не загадала себе это желание на День Рождения. Еще и кланяться заставлю.
Задумчиво пожав плечами, Орай сделал вид, будто всерьез оценивает предложение. Сунув руки в карманы, он всё же ответил после некоторой задержки.
— А я не против.
Лицо Иранон мгновенно вспыхнуло и покрылось стыдливыми красными пятнами. Я хотел было ее отвлечь, но девица сразу повернулась к другу, с удивлением посмотрев на него:
— Что?
— Купилась!
Звонкий мальчишеский смех словно окатил Иранон студеной водой, вздрогнув и вернув себе самообладание, она в отместку пихнула друга в плечо и поспешила пробежать дальше, избегая неприятного разговора.
— Ой, иди ты.
— Да ладно
— Зря я тебя взяла с собой.
Свернув с проторенной тропы, кудряшка с упрямостью барана влезла в ближайшие заросли и, чуть не исколов ноги, двинулась в сторону реки. С моего места на дереве веселый журчащий поток уже было видно, каменное русло обступила высокая трава и желтые, как маленькие солнца, шапки иммортели. Добравшись до них, Иранон принялась рьяно срывать цветы, отправляя их в специальную сумку для заготовки растений, но как только Орай подошел ближе, спряталась за заросли какого-то кустарника. Не желая выдавать кудряшку, я остался наблюдать со стороны, не приближаясь. С упреком глянув в мою сторону, парнишка продолжил поиск окрикивая Иранон.
— Это же просто шутка, покажись!
Лысоватая макушка мелькнула еще несколько раз перед моим взором и всё же скрылась чуть ниже у берега реки, как раз у очередной древней каменной кладки. Ее, словно диковинную опору, к моему удивлению, оплел виноград, крепко вцепившись в множество щелей и раскинув небольшие грозди ягод прямо перед Ораем. Видимо, именно они положили начало временного раздора.
— Дурак.
Недовольно фыркнув и что-то пробурчав себе под нос, Иранон выбралась из укрытия и вернулась к цветам, на этот раз аккуратнее и вдумчивее принявшись за работу. Крохотный изогнутый серп, подаренный матерью, привычно лег в ладонь, россыпи иммортели пропадали в недрах сумки. День меж тем подобрался к полудню, а лунный диск медленно и неумолимо начал надвигаться на беззащитное солнце. Нигде в мире я не видел подобного явления. Щербатая, темная Луна устанавливала свой порядок, и все острова на целый час каждый день затапливало жутким красным цветом, погружая всё вокруг в сумрак с проступающим на небе ликом звезд.
— Ай! Колючий виноград, где это видано! Иранон, будь осторожна в темноте!
От наблюдения за солнечным затмением, меня отвлек окрик Орая. Его руины в наступившей полутьме почти пропали из виду, затерявшись среди теней. Само направление угадывалось лишь по шороху кустов и возмущенному шипению при очередном уколе. Голос, словно повинуясь магии, окутавшей острова, звучал заметно тише. Выглянув из-за золотых цветов, Иранон покрутила головой, стараясь определить, с какой стороны находится друг, и двинулась ближе к реке, присматриваясь к травам у бурного потока. Подлетев ближе, я замер, сев на одном из сухих валунов. Кудряшка мимоходом погладила меня и снова склонилась к цветам. В такие моменты она всегда терялась в своем увлечении, и даже темнота ей не была помехой. Собрав несколько пучков у самой воды, Иранон повернула назад к иммортели, но едва завидев заросли, неожиданно отшатнулась. Нога предательски скользнула на мокрых камнях, и за доли секунд, тихо и без единого всплеска, вихрастая макушка скрылась под воду, едва всплеснув руками.
Нет-нет-нет-нет! Только не сейчас, не теперь…
Взлетев над рекой, я устремился за кудряшкой, чуть не прыгнув в тёмный поток вслед за ней. От птичьего тела было мало толку, ни вытащить девчонку, ни принести к ней ветвь не мог, крылья бестолково разрезали воздух, и даже на крик, щебет птицы никто не обратил бы внимание.
Полетев к руинам так быстро, как мог, я нашел там моего единственного помощника. Орай, не понимая, что происходит, попытался отмахнуться от меня, но я крепко вцепился когтями в ворот его туники и закричал, что было сил. Отвлекшись наконец от поедания винограда, парнишка с удивлением замер и, повинуясь направлению, куда я его
Идиот! Если она погибнет, я лишу тебя глаз, чтобы ты тоже навеки остался в горах!
Клюнув щеку Орая в качестве доказательства, я вынудил-таки его пойти за мной, не забывая добавлять мотивации для скорости. Стоило, лишь отправиться вниз по течению, чтобы до парнишки наконец-то дошло, что происходит. Скинув тунику, он шустро прыгнул в воду, умело лавируя в потоке. Долгая, самая долгая минута ожидания в моей жизни едва не стоила всех моих перьев, если бы я мог вновь поседеть, так и случилось бы. Сердце, бешено бьющееся в груди, чуть не остановилось, пока Орай, показавшись у берега, не вытащил обмякшее тело Иранон на каменистый край, но даже тогда вид мертвенно посиневших губ заставил меня похолодеть от ужаса.
Подобравшись ближе, я с надеждой подлетел к груди, желая прислушаться и проверить есть ли стук, но Орай отогнал меня в сторону. Сев на камень, он положил девушку животом на своё колено и слегка похлопал по спине. Из приоткрытых губ, наконец-то вырвалась вода.
— Я же говорил, будь осторожней в темноте. Демоны тебя дернули к реке.
Тон парнишки звучал строго и рассержено, но я видел, как при внешней выдержке и собранности, нервно, мелко трясутся руки. Грубые пальцы со всей возможной аккуратностью собрали мокрые рыжие пряди и перевязали шнурком с простецким кулоном с собственной шеи. Покрасневшие веки Иранон дрогнули и медленно распахнулись, взгляд с трудом сосредоточился на мне.
— Посиди пока тут, сними мокрую одежду и накинь мою тунику, я пока соберу костер, чтобы ты могла согреться.
— Спасибо…
— От меня больше ни ногой. Я устал терять тебя так скоро.
Осторожно, как самую хрупкую драгоценность, парень усадил кудряшку на сухой песчаный край, еще сохранивший тепло утреннего солнца. Отдав Иранон тунику и вновь скрывшись в зарослях, Орай не вернулся, пока девчонка не переоделась, стянув прилипшую к телу ткань и чуть не утонув в чужом наряде. Угловатый, нескладный юнец, как и большинство мальчишек в его возрасте, вытянулся в росте всего за одно лето и часто носил рубахи побольше, ожидая, что в скором времени даже они станут малы.
Собрав ветки вместе, Орай недовольно посмотрел на угасающее затмение и подобрал на берегу пару камней. С трудом, но заметной сноровкой, он получил из них искру и смог зажечь огонь. Вместе с маленьким, но ярким пламенем появились и первые лучи солнца, обещая принести еще больше тепла на горные склоны острова.
— Садись поближе, я закрою тебя от ветра.
— Угу.
Сев напротив пламени, парень дождался, пока Иранон устроится перед ним, обняв колени, и бережно заключил ее в кольцо рук. Говорить было не о чем, они молчали, переживая произошедшее каждый по-своему, а я с болью в груди мог лишь наблюдать за этим, не в силах что-то изменить. У моей кудряшки вновь нашелся защитник, и в этот раз я ничего не мог противопоставить ему.
— Только маме не рассказывай, она будет переживать.
Высушив большую часть вещей и собрав еще немного трав, Орай и Иранон, не сговариваясь, повернули обратно в сторону дома. Уже к ужину кудряшка оказалась в заботливых руках матери. Заметив некоторые перемены в поведении дочери, она заволновалась, но Иранон ловко списала всё на усталость. Домашние ягодные пироги помогли прогнать остатки неприятных приключений в горах.
Солнце вновь клонилось к закату, я с недовольством поджидал следующий день, для меня явно хуже и неприятнее сегодняшнего, но счастливее и веселее для моей кудряшки. Намеченный заранее праздник должен был изобиловать подарками, но самый главный и самый страшный появился уже с рассветом. В двери дома несмело постучались, кто-то мялся на пороге, пока матушка, едва открыв глаза и запахнувшись в халат, бежала к выходу. В приоткрывшемся проеме взлетев над чужими головами, я неожиданно увидел мертвеца.