Путешествие к центру Москвы
Шрифт:
И водитель катка побег в Новогиреево.
А я вынул из кармана сигареты, сунул одну в рот, прикурил и глубоко, до яиц, затянулся. На асфальтовом катке подъехал мент.
Глава девятая
– Вот, гражданин, – сказал мент, – ваш каток. Пытался скрыться с места происшествия. Протокол оформлять будем.
– Какой протокол? – для порядка поинтересовался я.
– О пересечении «зебры» во время проходящего через нее пешехода. Фамилия?
– Липскеров.
– А ваша?
– Это моя.
– А катка?
–
– Так и запишем. 17 октября 2009 года при выезде на шоссе катка по фамилии Асфальтовый на гражданина... как вы сказали?
– Липскеров.
– А ударение где?.. На «и» или на «е»?
– Да какая разница? В протоколах ударение не ставится.
– Объясняю, гражданин: если на «е», то получается Липскеров. Очень смахивает на фамилию кавказской национальности. И возможно, каток Асфальтовый наехал на вас в целях разжигания национальной розни. Вы, часом, к незаконным мигрантам отношения не имеете?
– На «и» у меня ударение! Липскеров я!
– Странная фамилия для законного мигранта.
– Да не мигрант я! Местный!
– У местных, гражданин Липскеров, нормальные фамилии. Иванов, там, Петров, Сидоров... Какие еще бывают фамилии?..
– Разные! Моржовый! Гнойный! Сраный!!!
– О! А то – Липскеров. С ударением на «и». Подозрительно.
– Ничего подозрительного здесь нет! В 1786 году моя семья Гигенштейн-Финкельман по указу ее величества императрицы Екатерины Великой была переселена в Центральную Россию из польского города Липска. По имени этого города нас и стали именовать Липскеровыми. Чтобы такие мудаки, как ты, язык не сломали о ГигенштейновФинкельманов! Чтобы при упоминании этой фамилии не возникало желания отметелить ее владельца! Понятно?
– Чего ж тут не понять... Правда, мне и человека по фамилии Липскеров с ударением на «и» хочется отметелить. Не так, как с ударением на «е», конечно, но все-таки... Слушайте, а каток антисемитских выпадов не допускал?..
– Нет! Он – каток!
– Тогда – наездов? На почве антисемитизма?
– Чувак, ты меня достал, – начал нервничать я, – это совершенно незнакомый мне каток!
– И куда ехал, не знаете? – неприлично терпеливо продолжал опрос мент.
– Не зн... (Как же не знаю?! Конечно же знаю! Мне же верхнепышмюк говорил!) В Нижнюю Пышму!
Теперь опешил мент. Он даже слегка остолбенел, охренел некоторым образом. По-моему, у него в голове возникли сомнения в своей вменяемости. Он вынул из кармана прибор для проверки на опьянение, дыхнул, внимательно посмотрел на него, постучал ногтем, пожал плечами и на некоторое время ушел в себя. В надежде там разобраться в причинно-следственных связях между гражданином Гигенштейном-Финкельманом, переименованным Екатериной Второй в Липскерова с ударением на «и», чтобы какие-то мудаки язык не сломали, но без смены национальности, и попыткой наезда на вышеупомянутого гражданина катка, судя по фамилии Асфальтовый, русского по национальности, но скорее украинца, на «зебре», что у метро «Партизанская», по пути в Нижнюю Пышму...
Мент помотал головой, потом достал из кармана брюк какую-то фляжку, глотнул из нее,
– Итак, вы утверждаете, что гражданин Асфальтовый направлялся в Нижнюю Пышму. Может быть, вам известна цель движения?
– А как же! Катать детей на выборах президента с целью наезда на ретрансляционную башню нижнепышменского телевидения, которая транслирует также и на Верхнюю Пышму. Маленький Гонконг. А вообще-то он гольяновский...
– Маленький Гонконг?!
– Нет. Асфальтовый каток.
– А при чем здесь Гольяново? – лежа прохрипел мент.
– У него там братан из Верхней Пышмы.
Мент встал, отошел на семь шагов в глубь «зебры» (дальше «зебра» закончилась), разбежался, подпрыгнул и бросил себя головой на бордюр (для питерских – на поребрик. Хотя где найдешь в наших пенатах питерских? Они по большей части вьют свои гнезда поцентрее. Так мне говорила одна маршрутка-гастарбайтер)...
А ведь не болит голова у дятла! Мент встал, достал из кобуры пистолет Макарова, ткнул мне его в бок, а меня – мордой в рабочую часть катка. Потом вынул из кармана мобильник, набрал номер и сказал:
– Серега, с тебя двести баксов...
– ............
– Ох...еешь! Боевик по фамилии Липскеров с ударением на «и», он же Гигенштейн-Финкельман, на пару с катком по фамилии Асфальтовый из гольяновской группировки совершили теракт по отношению к телевизионной ретрансляционной вышке в Нижней Пышме с целью дестабилизации обстановки в Верхней Пышме во время президентских выборов. Какое фуфло? Гони, сам убедишься. Бабки не забудь. Би-би-си с руками оторвет. – Он сунул мобильник в карман, достал рацию: – Двадцать седьмой! Двадцать седьмой! Шесть тысяч двести тридцать второй докладывает: захвачен террорист еврейской национальности... Липскеров с ударением на «и». Урожденный Гигенштейн-Финкельман. Заброшен к нам во времена Екатерины Второй. Как с чего решил? Очень просто. При нем обнаружен каток шахида. Выезжаете? Нет, от меня не уйдет... Да вы за кого меня принимаете?! Какое телевидение?!.
Связь оборвалась, и мент убрал рацию. Он похлопал меня по бокам, по ногам, по яйцам на предмет оружия. Из-под куртки на асфальт упал сверток красного цвета. Мент, держа меня на прицеле, развернул его. Это был вымпел. Мент с трудом прочел текст, написанный полустершимися белыми буквами:
– «Оорардын, кустумарын, оуын, сухэбаторын, бардыколын РСДРПынн сумтумкар бельдын! Ограй, ограй, ограй!»
Мы тупо смотрели друг на друга.
Глава десятая
Мы с ментом тупо смотрели друг на друга. Потом я развернул этот вымпел и попытался внимательно отыскать в белом на красном какой-либо смысл или хотя бы намеки, откуда эта пое...ень появилась на моем красивом теле. Ничего вразумительного, кроме смутно знакомого буквосочетания РСДРПынн, я не обнаружил. Мент глядел на меня по-чекистски ласково.
– Ничего не понимаю! – пробормотал я. Я поднял вымпел повыше, чтобы хоть что-то обнаружить на просвет на солнце. Потому что да здравствует солнце, да скроется тьма.