Путешествие «Космической гончей»
Шрифт:
Гросвенф, чья цель была достигнута, тоже улыбался.
— Я очень рад заручиться в этом деле вашей поддержкой. Значит, я могу рассчитывать на вас и не позволить Кенту выносить этот вопрос на повестку дня?
Если Мортон и был удивлен таким истолкованием своей позиции, то не подал вида.
— Повестка дня, — с удовольствием произнес он, — один из вопросов, которые я обязан контролировать. Она составляется в моем офисе, и я при этом присутствую. Главы отделов могут проголосовать за то, чтобы поставить предложение
— Я так понимаю, — проронил Гросвенф, — что мистер Кент уже подал просьбу о том, чтобы занять четыре комнаты моего отдела?
Мортон кивнул. Он положил руку на бумагу, лежавшую на столе, потом взял хронометр и задумчиво уставился на него.
— Следующее собрание состоится через два дня, а потом они будут проходить каждую неделю, если только я не буду их откладывать. Думаю, — он говорил так, будто размышлял вслух, — что мне без труда удастся отложить одно из запланированных собраний на двенадцать дней. — Он отложил хронометр и быстро поднялся. — Это даст вам для защиты двадцать два дня.
Гросвенф медленно поднялся. Он решил не обсуждать временной лимит: в данный момент он казался более чем достаточным. Но все сказанное было, мягко говоря, несколько необычно: задолго до того как время истечет, он сам должен был или вернуть контроль над своим отделом, или признать себя побежденным.
Вслух он сказал:
— Есть еще один вопрос, о котором мне бы хотелось поговорить. Мне кажется, я имею право на прямую связь с главами других отделов, когда мы работаем в скафандрах.
Мортон улыбнулся.
— Это упущение будет исправлено.
Они пожали друг другу руки, и Гросвенф вышел. Когда он возвращался в свой отдел, ему казалось, что, хотя и весьма окольными путями, некзиализм обретает под собой почву.
Войдя в первую комнату, Гросвенф с удивлением обнаружил там Сидла, который стоял в сторонке и наблюдал за работой химиков. Увидев его, психолог направился к нему навстречу, укоризненно покачивая головой.
— Молодой человек, — начал он, — не кажется ли вам, что это немного неэтично?
Гросвенф понял, что Сидлу известно, что проделал он с этими людьми, и почувствовал неприятный укол совести. Однако, придав голосу самую невинную интонацию, он быстро проговорил:
— Вы абсолютно правы, сэр. Я почувствовал то же самое, что почувствовали бы и вы, если бы ваш отдел был занят в обход всех существующих правил.
«Зачем он пришел? — подумал он про себя. — Неужели Кент попросил его о расследовании?»
Сидл потер подбородок. Это был плотный человек с живыми искрящимися глазами.
— Я имел в виду не это, — хмуро возразил он. — Но вы, я вижу, испытываете удовлетворение.
Гросвенф изменил тактику.
— Вы возражаете против метода обучения, который я использовал на этих людях?
Он
— Да, я пришел сюда по просьбе мистера Кента и осмотрел его подчиненных, которые, как он считал, действовали несколько странно. Теперь я обязан дать мистеру Кенту отчет о своих наблюдениях.
— Но почему? — спросил Гросвенф и заговорил более откровенно. — Мистер Сидл, мой отдел захвачен человеком, невзлюбившим меня за то, что я открыто высказывался против его кандидатуры па предстоящих выборах. Поскольку он действовал в обход всех действующих на корабле законов, я имею право защищать себя так, как умею. Тем не менее я прошу вас оставаться нейтральным в этом чисто личном вопросе.
— Вы не понимаете, — нахмурился Сидл, — что я тут в качестве психолога. Я рассматриваю использование вами гипноза без согласия испытуемых как совершенно безнравственную акцию. Я удивлен, что вы ждете от меня соучастия.
— Уверяю вас, что мое отношение к этике так же серьезно, как и ваше. Гипнотизируя людей без их согласия, я воздержался от того, чтобы, воспользовавшись своим преимуществом, пристыдить их или ввести в замешательство хотя бы в малейшей степени. И при данных обстоятельствах я не вижу причин, по которым вам следовало бы занять сторону мистера Кента.
— Между вами и Кентом произошла ссора… это верно?
— Совершенно верно. — Гросвенф понимал, что за этим последует.
— И все же вы загипнотизировали не Кента, а группу посторонних людей.
Гросвенф вспомнил, как вели себя на его лекции четверо техников из химического отдела. По крайней мере, некоторых из них нельзя было назвать посторонними.
— Я не собираюсь вступать с вами в спор по этому поводу, мистер Сидл. Могу лишь сказать, что большинство, которое с самого начала, не раздумывая, подчинилось лидерам, в чье поведение они не потрудились вникнуть, должно за это платить. Но я не буду дискутировать этот вопрос, а лучше задам свой.
— Да?
— Вы входили в техническую?
Сидл молча кивнул.
— Вы видели записи?
— Да.
— Вы обратили внимание, какая именно в них заложена информация?
— Все связано с химией.
— Это все, что я им даю, и все, что намеревался им дать. Я рассматриваю свой отдел как отдел обучения. Лица, приходящие сюда, получают знания, хотят они этого или не хотят.
— Не понимаю, каким образом это вам поможет избавиться от них. Тем не менее я буду счастлив сообщить мистеру Кенту о том, что вы делаете. Вряд ли он станет возражать против того. чтобы его люди углубили знания по химии.