Путешествие «Лунной тени»
Шрифт:
– Губернатор Ройлеан, через четверть часа ты должен быть готов выехать верхом во главе отряда. Вы направляетесь в Хадьял – принц развернулся к своим генералам. – Мне нужно пять тысяч копьеносцев. Мы едем на север, следом за губернатором. Быстро! – Он вскочил с места, резко крутанулся на пятках, снова разворачиваясь к потрясенному губернатору: – Отныне тебя надлежит называть герцогом Ройлеаном, – провозгласил принц. А потом он покинул зал.
Оказавшись в столовой академии, Ларон несколько раз демонстративно зевнул. Он был последним явившимся к завтраку, и его имя отметили в свитке, но когда он взял поднос и опустился на свое место за столом, он вдруг понял, что
– Ты что, возжигал благовония за успех на экзаменах? – насмешливо поинтересовалась Лавенчи, проходя мимо него.
Она относилась к числу преподавателей, но ей пока доверяли лишь проведение практических занятий. У нее было свежее, нежное лицо, но слишком угловатая фигура, белые волосы, собранные в пучок на макушке, и странноватые глаза, типичные для всех альбиносов.
– Да… Все именно так. Я очень много работал прошлой ночью.
Студенты за его столом завершали завтрак и собирали посуду и подносы. Ларон одним глотком выпил виноградный сок и закинул в рот пригоршню виноградин. В следующее мгновение он остался за столом в одиночестве, если не считать сидевшего напротив Старракина.
– Вот уж не ожидал встретить тебя в таверне Баргермана, – заявил виндиканец, решив взять быка за рога.
Ларон пристально посмотрел на него, но Старракин не опустил глаза.
– Прошлой ночью я занимался, – твердо и отчетливо произнес бывший вампир.
– Что? И что же ты изучал? Пакет устриц и два кувшина кларета в компании старой шлюхи?
Слово «старая» Старракин произнес зря. Для Ларона имело значение только очарование Пеллиен, а вовсе не ее возраст. Конечно, его трудно было определить по внешнему виду. Между двадцатью и сорока, по крайней мере. Но в данном случае на кону была честь. Честь женщины. Честь его любовницы. И Ларон перешел в нападение.
– Если ты проводишь так много времени в таверне Баргермана, это означает, что ты превышаешь установленную норму расходов, – начал он ровным, подчеркнуто невозмутимым голосом.
– А у тебя, наверное, есть богатый покровитель, у которого полно золота, – парировал Старракин.
– О да, очень, очень богатый, – кивнул Ларон. – И щедрый.
– Пять золотых паголов – и едва ли я смогу припомнить свой визит к Баргерману.
– Я не делал ничего такого, что стоило бы платы в пять паголов за молчание.
– Ты ужинал с женщиной. Ты купил два пирога, два кувшина вина.
– Я был с приятелем-студентом, и мы закусывали, пока штудировали книги.
– Ха-ха! Морочь голову другим. Бьюсь об заклад, о девственности ты можешь больше не говорить. Богатый покровитель тут же смоется, и до тестов тебя не допустят.
– Мы с приятелем вчера изучали…
– Хозяин таверны сказал, что устрицы и вино, которые ты купил…
– Он лжет! – воскликнул Ларон, невольно привлекая внимание тех, кто еще оставался в столовой, а также тех, кто ушел не слишком далеко.
– Это ты лжешь, – крикнул в ответ Старракин, твердо намереваясь уничтожить Ларона, раз уж не удалось шантажировать его. – Ты обманул своего покровителя, ты никогда не пройдешь испытание и не
Ларон резким движением опрокинул поднос в лицо Старракина, а затем поднял стол и обрушил его на голову противника. Тот сумел увернуться от этой атаки, и они покатились по полу, нанося пинки и удары друг другу. Потом им удалось вскочить на ноги, оба замерли в боевой стойке. Старракин был раза в два тяжелее Ларона, поэтому не сомневался в своей победе. Он размахнулся и нанес мощный удар. Ларон перенес вес на правую пятку, отразил удар правой рукой, одновременно схватив левой запястье Старракина, выкрутив ему руку и ударяя левым бедром в живот виндиканца, а в следующее мгновение дернул его руку вниз.
Старракин на секунду оказался в воздухе, а потом тяжело рухнул на пол позади Ларона. При этом он опрокинул соседний стол, который с грохотом упал рядом. Ларон тут же оказался над поверженным противником и нанес три стремительных удара в лицо, прежде чем один из молодых преподавателей сумел оттащить его в сторону, обхватив сзади и буквально оторвав от земли. Старракин лежал плашмя, оглушенный и растерянный, на его физиономии виднелись следы, предвещавшие появление синяков. Ларон все еще пытался вырваться, изрыгая проклятья, вызывая Старракина на дуэль, предоставляя ему выбор оружия. К этому времени некоторые студенты уж успели вызвать сестру, оказывавшую медицинскую помощь. В зале появилась Пеллиен с сумкой лекарств и инструментов, она энергично протискивалась сквозь толпу, пока внезапно не увидела Ларона.
– Кажется, они подрались из-за чести какой-то женщины, – пояснила ей Лавенчи громким шепотом.
– Известно, о ком речь?
– Никто не знает, но Ларон избил виндиканца за то, что тот заявил, что они провели вместе прошлую ночь.
В это время в столовой появилась разгневанная Ивендель.
– Что здесь происходит? – сурово потребовала она отчета.
– Он напал на меня! – заскулил Старракин.
– Он оскорбил женщину! – рявкнул Ларон.
– Кто нанес первый удар? – изменила вопрос Ивендель.
– Он! – заявил Ларон.
– Нет! Сначала он бросил в меня поднос, толкнул на меня стол, – возразил Старракин.
Виндиканец наконец поднялся на ноги, хотя заметно покачнулся при этом. Ларона поставили на пол и освободили от захвата.
– Что ты сказал Ларону? – уточнила Ивендель.
– Я сказал, что прошлой ночью он, как бы это сказать помягче, занимался сексом со старой шлюхой.
– И на каком основании…
В это мгновение выпущенный Лароном эфирный шар взорвался у ног Старракина, воспламенив участок пола и башмаки жертвы. Старракин подпрыгнул и завизжал. Общее смятение сменилось попытками погасить огонь. Старракина и Ларона заставили опуститься на колени перед Ивендель. Пеллиен держалась на заднем плане, скрестив руки на груди и внимательно разглядывая золотой листок, вытканный в верхнем углу настенного панно, висевшего за спиной Ивендель.
– Здесь академия, а не королевский двор, – произнесла Ивендель. – Такого рода поведения категорически запрещено.
– Он оскорбил женщину. Это вопрос чести, – упрямо заявил Ларон.
– Все это ясно и отчетливо слышали мои преподаватели, студенты, повара, уборщики, прачки, сестра, большинство прохожих. Назови ее имя.
– Нет.
– Старракин?
– Я не знаю. Я могу только гадать.
– Итак, о какой женщине идет речь, известно только тебе, Ларон, и все же ты сломал стол, произнес заклинание в столовой, нанося ущерб академии, избил Старракина и едва не спалил его во имя ее чести? Что значит для тебя эта женщина?