Путешествие на шлюпе «Диана» из Кронштадта в Камчатку в 1807—1809 гг. Том 1

Головнин Василий Михайлович

Кроме морских карт, я имел планы и рисунки гаваней и рейдов, находящихся на тех берегах, к коим по расположению пути я мог приставать. Но из русских карт нам были даны все наши атласы, изданные г-ном генерал-лейтенантом Голенищевым-Кутузовым, и собрание карт, приложенных к путешествию г-на капитана [24] Сарычева по Ледовитому морю и Восточному океану. Сии карты мне были нужны. Что же принадлежит до атласов, то, будучи скопированы с иностранных карт, которые после во многих важных отношениях исправлены и улучшены, они не могли для нас быть полезны, и мы их никогда не употребляли; только на карте Северного, или Немецкого, моря гардемарины означали свое счисление, по неимению другой, лучшей. Сверх же вышепомянутых карт, на счет казны нам данных, г-н капитан Крузенштерн сам

добровольно позволил мне взять из типографии самые нужные для меня карты и планы, выгравированные для его путешествия, прежде нежели оно было обнародовано, чего не позволят другие издатели путешествий. За таковую его благосклонность ко мне я не менее признаю себя ему обязанным, как и за советы, которые он мне дал по моей просьбе касательно моего плавания. Они тем для меня были важнее, что даны как от искусного мореплавателя, так и от такого человека, который опытом то знал, о чем говорил. Признательность моя к сему почтенному мореходцу заставляет меня сказать, что, кроме позволения пользоваться картами его трудов, он сам лично просил г-д членов Адмиралтейского департамента приказать директору типографии поспешить окончанием его карт прежде моего отправления. При сем случае г-н капитан-командор и член помянутого департамента, Платон Яковлевич Гамалея, принял на себя попечение о скорейшем окончании оных. В департаменте не было формального о сем повеления, но ему угодно было принять на себя сей труд единственно по отличному своему ко мне благорасположению и по желанию успеха нашей экспедиции. Все готовые карты пред отправлением я имел честь получить из его рук, и я доволен, что имею случай сим публичным образом изъявить его превосходительству мою благодарность.

24

Ныне вице-адмирала.

Из морских путешествий, на русском языке изданных, мы имели только «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану»; путешествия капитанов Крузенштерна и Лисянского тогда напечатаны еще не были.

Деньги на жалованье, на офицерские порционы, на покупку свежей пищи для служителей и на разные другие расходы, могущие повстречаться в чужих портах, в кои мы должны были заходить, его высокопревосходительство г-н морской министр приказал, по представлению моему, отпустить испанскими пиастрами [25] , которые я принял в Лондоне от комиссионера Грейга.

25

Сия монета, известная в целом свете, нигде достоинства своего не теряет, и как бы курс низок ни был на все прочие европейские монеты в отдаленных колониях (что всегда и есть), пиастр идет в настоящей своей цене, а нередко и более. Английское правление находит выгоду, выдавая жалованье своим войскам, вне Европы находящимся, пиастрами, которые выменивает в Англии и отсылает в колонии. На мысе Доброй Надежды приобретает оно около 5 пенсов от каждого пиастра.

Кроме наличной суммы, мне отпущенной, г-н морской министр приказал комиссионеру Грейгу снабдить меня кредитивными письмами на 10 тысяч пиастров, из коих на 5 тысяч я взял кредит в колонию мыса Доброй Надежды, а на другую половину в Кантон. Намерение мое было всю сумму разделить на три части, чтобы иметь кредит в Филиппинских островах, но тогда невозможно было в Лондоне сыскать коммерческого дому, имеющего сношение с купцами помянутых островов.

Для мены с жителями островов Тихого океана, к которым обстоятельства могли заставить нас пристать и где деньги не имеют никакой цены, мы запаслись множеством разных уважаемых дикими безделиц, как-то: ножами, ножницами, топорами, кольцами, бисером и пр., без коих нет способа получать от них съестные припасы.

Теперь следует упомянуть о данных мне предписаниях и наставлениях касательно препорученной моему начальству экспедиции. Во-первых: государь император соизволил удостоить меня высочайшего указа, за собственноручным е. и. в-ва подписанием, в начале коего упоминается о главном предмете вверенной мне экспедиции, а потом е. в. повелевает:

1-е. Буде мне случится быть вместе с судами Российской Американской компании, которыми командуют офицеры императорского флота старее меня по службе, то, невзирая на

сие, они, так как командиры коммерческих судов, не могут надо мною начальствовать и не имеют права никаких делать мне приказаний; напротив того, я с моей стороны, командуя императорским военным шлюпом, могу требовать от них всего, что сочту полезным и нужным для службы е. в-ва.

2-е. Так как в продолжение такого дальнего плавания могут повстречаться опасные случаи, при коих служители должны подвергаться великим опасностям и переносить необыкновенные труды; также может случиться, что за болезнью многих из них нужно будет шлюп управлять малым числом людей, которые тогда по необходимости должны будут потерпеть затруднения, в обыкновенных морских походах едва ли когда слыханные; и напоследок известно, что в отдаленных и продолжительных плаваниях часто бывает нужно починивать суда собственными своими людьми, употребляя матросов вместо мастеровых для тех работ, которые в портах обыкновенно исправляются адмиралтейскими мастеровыми; то во всех вышеупомянутых случаях, для ободрения служителей и поощрения их к понесению столь великих трудов, сопряженных иногда с опасностью жизни, е. и. в. всемилостивейше позволяет мне нижним чинам в награждение выдавать годовое, полугодовое или и третное жалованье по моему рассмотрению дела и обстоятельств.

3-е. Е. в. повелевает принять на вверенный мне шлюп, для доставления в острова Маркиза Мендозы, француза Кабри, привезенного в Россию капитаном Крузенштерном [26] ; однако ж исполнение сей статьи высочайшего указа государь предоставляет случаю и обстоятельствам.

4-е. Приведя к концу главный предмет экспедиции, е. в. высочайше предписывает взять на шлюп груз Американской компании и о цене, какую она должна заплатить за перевоз оного в казну, предоставляет мне с ними условиться.

26

Сей француз после раздумал ехать на упомянутые острова и остался в Петербурге.

В вышеозначенных четырех статьях состоял высочайший именной указ, кроме предписания о главном предмете экспедиции.

Государственная Адмиралтейств-коллегия снабдила меня пространной инструкцией за подписанием всех членов оной, в которой, кроме вообще известных предписаний, заключаются следующие статьи, принадлежащие по существу своему собственно до сей экспедиции:

1. Избрать путь около мыса Горна или кругом мыса Доброй Надежды, которым мы должны достичь восточного края российских владений, коллегия предоставляет мне, соображаясь с временами года, ветрами, течениями и пр.

2. В содержании и продовольствии команды не поступать по обыкновенному порядку, морскими узаконениями предписанному, а по климату и обстоятельствам путешествия, следуя в сем случае правилам и примерам лучших и более достойные последования иностранных мореплавателей.

3. Стараться всеми мерами сохранять здоровье служителей, доставляя им в портах самые лучшие свежие провизии: мясо, зелень, рыбу или ловлей, где возможно, или покупкой за деньги.

4. Коллегия предписывала мне купить все морские путешествия на тех языках, которые я знаю, также морские карты всех известных океанов и морей.

В инструкции своей Государственная Адмиралтейств-коллегия вместила мнение капитана Крузенштерна касательно до вверенной мне экспедиции. Прилагая оное, коллегия упоминает, что включено оно в инструкцию не в виде предписания, которое я должен непременно исполнять, но как род совета; впрочем, позволяется мне следовать наставлениям других известных мореплавателей или поступать по собственному моему мнению.

Государственный Адмиралтейский департамент дал мне также свою инструкцию: усовершенствование мореплавания и науки вообще составляли всю цель оной.

Глава вторая

На пути из Кронштадта до Англии и в Англии

Для большей ясности и для избежания излишних повторений в продолжение сего повествования я предуведомляю читателей в начале сей главы о следующем:

1. Все расстояния я считаю географическими милями, называя их просто: мили, коих в градусе шестьдесят⁸.

2. Румбы правого компаса⁹ везде употреблял я в журнале, как говоря о курсах, так о положении берегов и пр., а где нужно было говорить о румбах магнитного компаса, там так и означено: румб по компасу.