Путешествие на Тандадрику
Шрифт:
— Вы настоящий джентльмен, Твинас… по отношению ко мне! — победно взглянула на Эйнору Лягария. — Мне просто жизненно необходимо почиститься, только сделай всё на совесть, как и для нашего уважаемого командира.
Она вытянула перед собой лапы, и щётка пылесоса стала осторожно кружить вокруг её шеи, щёк, подбородка. Референт блаженно улыбалась.
«Теперь-то уж окончательно ясно, — заключила лягушка, — что этот тюфяк вызвался обслужить командира только ради того, чтобы
— Кви-кви-кви… — не утерпев, заулыбалась Лягария, когда щётка пылесоса чистила подошвы её ступней. — Твинас, не щекотись… кви-кви-кви… да ты с ума сошёл…
— Уф-уф-уф, — благодушно фыркал Твинас, а его глаза-бусинки блестели даже ярче, чем золотые командирские пуговицы.
— Кутас! — окликнула Эйнора.
Ответа не последовало. Кутас словно одеревенел в своём кресле, лишь шевелился от его дыхания кончик пластыря на месте носа.
— Кутас! — громче окликнула его кукла, — можешь ответить на один мой вопрос?
Щенок, будто его внезапно разбудили, вздрогнул:
— Чего… кого?
— Ответь мне, Кутас…
— Да ну тебя, — грубо прервал её тот. Он плотно стиснул челюсти, седые брови низко нависли над его глазками. — Ну вас всех!
— Фи! — с отвращением передёрнулась Лягария. — Что за хулиганские манеры!
— Отстань! — огрызнулся щенок.
Тогда и командир удивлённо посмотрел на Кутаса. Такого хамства Кадрилис от щенка не ожидал. Нет, больше у него не будет колоть под потайным кармашком: стоит ли переживать из-за дурака! Брал бы пример хоть с него, Кадрилиса, который был и «хаосом», и «горячей головой», а сейчас по-деловому собран, как и положено командиру. Кутас же не только не добился хоть какого-нибудь сдвига… то есть прогресса, но и скатился вниз, в болото хулиганства! Референт абсолютно верно отозвалась о его манерах. И если щенок не намерен исправлять ошибки в своём поведении, то долг Кадрилиса, как командира, — применить к нему официальные… как их там… санкции!
— Кви-кви-кви… — снова заколыхалась от смеха под щёткой пылесоса референт. — Я ведь тебя, Твинчик, просила… не щекочи подошвы… ой, умру от смеха… кви…
— Уж как получается, — прыснул вслед за ней пингвин.
Лягария прямо-таки задыхалась от смеха, её подбородок раздулся, спина выгнулась — и вдруг на весь салон прозвучал её дикий крик.
— Что случилось? Катастрофа? — едва не оборвал ремень безопасности командир. Он решил, что обшивку корабля снова пробил метеорит, который и врезался Лягарии в бок.
— А-а-а-а! — вопила лягушка. — Мой крысиный зуб!
— Вот он, — протянул ей перловую крупинку Твинас, успевший выхватить её из трубы пылесоса, — вот ваш крысиный зуб!
Лягария даже не повернулась в его сторону.
— А-а-а-а! — вопила она как заведённая.
— Внимание! — прозвучал неизменно спокойный голос пилота. — Наш корабль…
— А-а-а-а! —
Терпение добряка пингвина лопнуло, и он заткнул пасть крикуньи шлангом от пылесоса. Язык Лягарии целиком втянулся в трубу.
— Это вовсе не крысиный зуб, — повторил сыщик, — а перловая крупинка.
— Варёная или сырая? — полюбопытствовала Эйнора.
Лягария, разумеется, осадила бы её, да не могла вытащить язык из шланга.
— Инвалид перловой крупы, — усмехнулась Эйнора.
Твинас выключил пылесос, и вновь обретшая язык лягушка воскликнула сквозь слёзы:
— И всё-таки нанесённая врагом рана была, есть и будет!
— Да не было никакой раны, — спокойно пробасил сыщик. — У вас из спины когда-то торчала резиновая трубочка, её конец заканчивался резиновой грушей. Когда дети её нажимали, вы плясали, как под дудочку. В один прекрасный день трубочка выпала, а в дырку кто-то насыпал крупы. Вот и вся ваша боевая биография, она гроша ломаного не стоит.
— Фи! — передразнила лягушку Эйнора.
Крупинка упала на пол, а сыщик вперевалочку проковылял к своему креслу, стараясь не смотреть на Эйнору, хотя всем своим существом он жаждал услышать от неё ласковое слово, увидеть движение длинных ресниц.
— А ведь я, — зашмыгала референт, — я-то считала тебя настоящим джентльменом, Твинас…
Сыщик-джентльмен слегка смутился и развёл крыльями. И всё же он остался доволен: операция «К», иными словами, операция «Крупа» завершилась успешно. Эйнора хохотала от души, а командир хмурил лоб и листал блокнот в надежде найти в нём ответ, как ему поступить в данном случае: заступиться за своего референта или вообще отказаться от его услуг?
— Спокойствие! Больше спокойствия и дисциплины! — не придумав ничего лучше, постучал он карандашом по бутылке. — Не порите горячку! И не устраивайте хаос!
Один лишь Кутас не обратил никакого внимания на историю с крупинкой. Его не вывел из оцепенения даже голос пилота, объявивший:
— Внимание, внимание! Корабль «Серебряная птица» совершает посадку! Внимание! Специальное сообщение для командира!
— Слушаю! Специально слушаю! — ответил командир, только сейчас сообразив, что ремни безопасности не требуются и можно встать у пульта.
— Рапортую! — объявил пилот. — Ориентир обнаружен! Садимся на планету — спутник Тандадрики! Повторяю: ориентир обнаружен.
— Ориентир обнаружен! — повторил командир и, чтобы лучше слышать, вытащил из-под фуражки ухо.
— Ура! — одновременно воскликнули все пассажиры. — Тандадрика нашлась! Ура, ура, ура!
— Ещё один специальный рапорт для командира! — вновь послышался голос Менеса.
— Я слушаю! Я сам слушаю! — торжественно ответил командир, ощупывая, все ли пуговицы его мундира застёгнуты, и вешая через плечо планшет. — Приказываю рапортовать!
— Как и предписано инструкцией, мы спускаемся на спутник Тандадрики! Отсюда мы должны наладить радиосвязь с Тандадрикой и ждать рейдового корабля, который и доставит нас на тандадрикский космодром.
«Серебряная птица» мягко стукнулась о поверхность спутника, а командир, в сияющем золотом мундире и с планшетом через плечо, как соломенный сноп рухнул на пол. Всё-таки слишком рано он отказался от ремня безопасности.
— О, мой командир, — подскочила к нему референт Лягария. — Вы оцарапали ухо!