Путешествие на восток
Шрифт:
— Значит, будем идти! — перебила меня не собиравшаяся сдаваться подопечная.
— И когда мы дойдем, — продолжил я, — то увидим лишь пепел от костров и горку трупов. Увы, рисковать вашей и своей жизнями ради похоронного обряда мне не с руки.
— Трупов?
— Именно, — просто ответил я. — И Сатия, и все пленники еще этим вечером встретились со Жнецом.
Девушка снова рухнула на колени. Сел и я. Не знаю, что там за мысли кружились в голове моей спутницы, но я был готов к любым неприятностям, связанным с ее нежеланием принять реальность такой, какова она есть.
— Нет-нет, — шептала она. — Я видела загон. Они еще живы! Мы не можем уйти без Сатии!
Наверное, смуглянка опять вскочила бы на ноги, но вместо нее поднялся я. Подойдя к леди, положил
— Они мертвы, — отчетливо проговорил я. — Смиритесь, миледи. А если хотите кого-то в этом винить — вините меня.
Она некоторое время молчала, а потом произнесла:
— П-почему?
Я сел напротив, спиной к огню. Его жар приободрял и давал силы.
— Вы знаете о религии имперцев?
Леди кивнула.
— Вы знаете о Кровавой Харте?
Собеседница вновь кивнула, но слегка неуверенно.
— Что ж, видимо, вы знаете не очень много, — сделал я самый простой вывод. — Раз так, то слушайте внимательно. Богиню Харту называют Кровавой не потому, что она покровительствует разбойникам, убийцам, наемникам, ворам и пиратам, а потому что она единственная принимает жертвы от своих верующих.
В зеленых глазах теперь плескались страх и недоверие. Я продолжил:
— Когда умирает один вожак, немедленно должен быть выбран другой. Это самый сильный, хитрый и подлый из группы, если вопрос касается разбойников. Но мало выбора смертных, нового вожака должна признать Харта. И тогда в ход вступает старый ритуал. Он так и называется — ритуал крови. Когда я убил прошлого вожака, то запустил этот механизм. Когда мы ушли от погони, разбойники вернулись в лагерь и тут же выбрали нового предводителя.
— Но ритуал…
— Для ритуала уже все было готово. Вы видели тот загон? Хорошо. Пленных, скорее всего, собирались продать в рабство, но разбойникам нужна была кровь… Да, вы правильно все поняли. Всем «лишним» в лагере перерезали горло, а кровь их спустили в бочку. Сперва в этой крови выкупался будущий вожак, а потом каждый из членов банды взял кубок и выпил полную чарку. И пили они до тех пор, пока столитровая бочка не опустела. Вернемся в лагерь и найдем лишь мумии, в том числе и мумию Сатии.
Теперь в глазах миледи плескались ужас и отвращение. Я ее понимаю, мне об этом ритуале как-то давно рассказал Добряк. Помню, я ему тогда не сразу поверил. Но тем не менее это была чистая правда. Я испугался, что девушка сейчас заплачет, но вскоре ее смятение сменилось еще большим отвращением и даже гневом.
— Почему ты спас меня? Меня, а не Сатию! Ведь вы были близки!
Помните, я собирался ответить на этот вопрос вам? Когда еще только подобрался к лагерю. Что ж, расскажу леди, а вы слушайте внимательно, второй раз повторять не стану.
— Вы правы, — согласился я. — Вас я не знал, а с ней был близок настолько, насколько могут быть близки незнакомые друг другу люди. И когда я пробрался в лагерь, у меня был выбор — прийти за вами, так как я уже понял, где вы находитесь, либо попытаться отыскать Сатию. Что ж, эта попытка могла стоить мне жизни и была обречена на провал. В вашем же случае у меня было куда больше шансов выжить. Не буду распинаться насчет спасения вашей жизни, признаться, мне было — да и сейчас — несколько наплевать на вас. И тем не менее я заключил договор, по которому должен доставить вас в Алиат. А договор для людей моей профессии — это даже больше, чем святое. Все, что вам нужно знать, — я собираюсь его выполнить. Если вас интересуют мои моральные устои, то я решил спасти две жизни, включая свою, а не рисковать одной — опять же моей. Так или иначе, Сатия была обречена на смерть. Среди такого количества шатров я бы ее не нашел, а в рабстве столь красивая девушка долго бы не прожила. Замучили бы ее. Так что смерть прошлой ночью стала для нее избавлением…
Договорить я не успел, щеку сильно обожгло — рука у леди хоть и была легкой, но пощечина вышла хлесткой.
— Трус! — выплюнула она и отодвинулась подальше, одновременно сбрасывая мой плащ, будто какую-то грязь. И это оскорбительное «трус» ударило меня резче, чем пощечина.
Я не был готов к такому повороту, поэтому девушке удалось добежать до входа в рощу. Но, очнувшись от замешательства, я догнал ее и аккуратно пережал сонную артерию. Подхватив падающее тело, вернулся к костру. Быстро затушив огонь, закутал леди в плащ и, положив на плечо, отправился дальше в лес. Карту также пришлось затоптать. Погони я не опасался. До Дня Харты, праздника, когда сама богиня запрещает разбой, остается не так много, и новый вожак, вероятно, наплюет на беглецов и попытается сорвать куш покрупнее. К тому же нас разделяют три дня пешего перехода и часов семь конного. Нет, погони не будет. Что касается Алиата, то, как скажет любой бывалый путешественник: «Иди на восток — и придешь в Алиат». Я так и поступил: перехватил поудобнее леди, потер все еще горящую щеку и потопал на этот самый восток. По дороге улыбнулся: картина маслом «Шварц и бревно». Разве что леди на плече не совсем бревно. Хотя кто ее знает, но это уже что-то совсем пошлые шуточки пошли…
Личный ад Тима, день первый
Я уныло массировал покусанное левое плечо. Да-да, вы все правильно расслышали — именно покусанное. Накануне идея тащить леди через лес на плече казалась мне разве что не идеальной. Но эта стерва (Лизбет Норман по сравнению с ней — образец достойного женского поведения), очнувшись, не согласилась с моими методами решения конфликтов. Мало того что испинала мне весь живот, исколотила спину, извизжала уши, так еще и умудрилась как-то изогнуться и укусить плечо. Тут даже моя истинно джентльменская натура не выдержала. Нет, я не скинул ношу на землю, хотя желание определенно было. Аккуратно поставив строптивую леди на землю, я увернулся от нескольких пощечин и дождался, пока та выпустит пар. Наконец смуглянка успокоилась и, презрительно фыркнув, пошла вперед. Благо шла она аккурат в нужном направлении. Что ж, может, это и есть женская интуиция?
Минут через пятнадцать такой ходьбы девушка вскрикнула и чуть не упала. Не знаю зачем, но я успел подхватить ее на руки. За что тут же чуть не огреб по другой щеке — видно, леди не лишена чувства симметрии, — но умело увернулся. Не обращая внимания на такие мелочи, я хлопнул себя по лбу — принцесса ведь без сапожек! Вон ноги уже кровью пошли. Стянув с себя обувку, я протянул ей. Не по ноге, конечно, но хоть как-то поможет. Когда та с благодарностью приняла ботфорты, я был готов принести любые дары любым богам за то, что они не лишили ее благоразумия. Но, увы, рядом находилась глубокая расщелина, куда эти сапоги и полетели. Смуглянка, в очередной раз презрительно фыркнув и окинув меня взглядом, полным превосходства и злорадства, зашагала дальше. Было бы приятно сказать, что я просто пожал плечами и побрел следом. К сожалению, у меня нервы не из стали. Поэтому я уронил челюсть на землю, выпучил глаза и разразился самыми грязными ругательствами, которые мне только известны. Правда, делал это весьма тихо, чтобы леди не услышала. Принципы джентльмена — это принципы джентльмена.
И лишь после этой пламенной речи я пожал плечами и прибавил шагу. Мне-то что? Есть сапоги, нет сапог — без разницы. Да если исключить прошлый год, проще перечислить дни, когда у меня на ногах были эти самые сапоги, чем когда их не было. Ступни уже давно огрубели, и мне что щебень, что лесной ковер — все одно, легкое покалывание, да и только. Да и по лесу я ходить умел, а вот девушка не умела. И каждые двадцать минут падала. Вернее, как «падала» — пыталась это сделать, но я вовремя подхватывал ее на руки, за что тут же чуть не получал по лицу. Увернуться-то труда не составляло. Занудно, конечно, но приходилось терпеть. Да и про святость договора я не шутил. Раз уж подписался, будь добр довести подопечную до Алита. (Момент слабости при штурме лагеря разбойников не идет в общий зачет!)