Путешествие на восток
Шрифт:
Слово «прости» было выговорить так же непросто, как и поднять Харпудов гребень, так что я обошелся облегченным «извини».
— Это за что же такое мне тебя прощать? — изогнула бровь леди, при этом сделав ударение на последнем слове.
Вот ведь…
— За то, что утром накричал, — проскрипел я.
— Так, значит, ты признаешь, что был не прав?
Я чуть не задохнулся от возмущения:
— Ну уж нет! Я был не прав лишь в том, что накричал.
— То есть так себя вести — для тебя в пределах нормы?
— Да как «так»?!
— Руки девушкам вязать, грубить и все прочее.
— Да если бы ты себя нормально вела, ничего бы этого не было!
— Ах, значит,
— Ар-р-рх! С тобой просто невозможно! Все, баста! Я иду спать, а ты что хочешь делай!
Скрипя зубами, я поднялся и, держась за стенку, побрел к выходу, где меня дожидалось новое испытание в виде приставной лестницы. Ну а как иначе мне попасть на крышу? Через чердак нельзя, не та планировка. Я уж было покинул помещение, в котором концентрация стерв на квадратный метр превышена в разы, как за спиной раздался заливистый смех. Обернувшись, я увидел хохочущую Мию. Скорбно вздохнув, я двинулся дальше.
— Постой, — сказала она.
Ага, сейчас. Начисто проигнорировав миледи, я продолжил свое паломничество к двери. Но меня схватили за руку. Конечно, можно было вырваться, но мне казалось, что любое лишнее движение отзовется нестерпимой болью в боку.
— Ну чего тебе еще от меня надо? — вздохнул я и повернулся.
На меня смотрели большие зеленые глаза, а чуть надутые щеки лишь добавляли этой мордашке особого шарма.
— Вот только без этого, пожалуйста, — чуть ли не прошипел я.
— Без чего — без этого? — переспросила смуглянка.
— Вот без этого. — Я надул щеки и выпучил глаза. Девушка улыбнулась. — Я на такое не ведусь. Все, мне пора на крышу, где я буду закалять свои нервы, дабы пережить завтрашний день.
— Прости.
Немая сцена и брови, медленно ползущие к затылку. Логика? Где логика? Какая логика? Нет, здесь без седины точно не разобраться.
— За что простить?
— Ну я действительно себя неподобающе вела. Просто тут все завертелось, и я случайно стала воспринимать тебя как слугу и относиться так же. А ты все же не слуга.
— М-да, и кто же я?
— Компаньон, — решительно ответила Мия. — А с компаньонами так себя не ведут. Так что прости, хотя и ты был не прав.
Я только хмыкнул. Вот без последнего уточнения она, конечно, никак не может, но и это хлеб. Глядишь, и без нервного срыва обойдусь.
— А сейчас тогда что было?
Леди потупила взгляд и разве что ножкой не шаркнула.
— Ну? — поторопил я.
— Просто ты так комично выглядишь, когда заводишься, вот я и не удержалась.
У меня было лишь одно желание — сперва тщательно утрамбовать стену своим лбом, а потом придушить девчонку.
— Ты же понимаешь, что от немедленной смерти тебя спасают лишь моя выдержка и сила воли?
— А разве не многочисленные ушибы? — И снова это ехидство.
— Ни в коем разе! Они-то как раз придают мотивации.
Леди снова улыбнулась, да и я сам не смог сдержать улыбку.
— Ладно, раз уж мы все выяснили, повинились тут, как дети малые, то, может, я уже спать пойду?
— И ты конечно же хочешь, чтобы я вытащила тебя на крышу.
— Сам дойду. — Я отвернулся и побрел дальше, но споткнулся на пороге и чуть не познакомился уже со здешним полом.
— Я так и поняла…
— Это была секундная слабость, — отмахнулся я.
— Ох уж эти мужчины, — вздохнула дочь визиря. — Пойдем.
И девушка повела меня по коридору в свою спальню. Мы миновали поворот, а также другую комнату, из которой доносились звуки тихого разговора. Наверное, тяжко там Лунию приходится, но ничего, он уже бывалый, небось защиту удержит. Кстати, в гостевой комнате оказалось просторно — широкая
— И что? — Я скептически посмотрел на леди. — Или ты предлагаешь…
— Еще чего, — фыркнула Мия и быстренько достала из комода подушку и две простыни.
Уже через секунду рядом с кроватью на полу появилась удобная лежанка. Разве что без матраса, но мне не привыкать.
— Ну ладно, — кивнул я и стал раздеваться.
Абсолютно не стесняясь, так как эта — еще не определился с метафорой — уже неоднократно видела меня в одних портках, я улегся, предварительно закинув мясо в пустую миску, непонятно зачем стоявшую на подоконнике.
— Будешь подглядывать…
Что миледи собирается сделать с «раненым» наемником, я так и не узнал: Морфей оказался быстрее и утащил меня в свою страну. Что удивительно, все девушки в той стране отличаются поразительной сговорчивостью. Может, у них закон особый или еще чего.
Оставив телегу, обошедшуюся мне в полтора золотых, и кобылку за восемь серебряных, а также бесплатный довесок в лице Мии на улице, я зашел в продовольственную лавку. Вот за что люблю баронства, так это за их современность. В других странах и королевствах все по старинке. Хочешь мяса — вперед в лавку мясника, нужны соленья — к торговцу соленьями, хлеб и булка — так то в пекарню; сухари, мука и прочие сухие яства — ищите бакалейщика. А в том же Атуре, городе, где я решил потратить деньги, но купить необходимое, все можно найти буквально в нескольких местах. В этом небольшом, тысяч на двадцать, городке с чистыми улицами, мощеными тротуарами, невысокой крепостной стеной и улыбчивыми горожанами все под рукой. И даже флаг у них — телега с мечом. Это говорит о том, что здесь ждут путников, купцов и стоячих наемников. Да я скажу больше: примерно десятая часть всех наемников родились и выросли в Атуре, как и большинство бродячих торговцев. Да и цены здесь не кусачие. Например, два пледа, два комплекта простецкой одежды (один женской, один мужской) и два плаща обошлись мне в две серебрухи. В Империи я бы потратил на это дело не меньше пяти монет, а в столице — и полновесный золотой. Так что неудивительно, что баронства процветают за счет перекупщиков и спекулянтов. Но и такой простой люд, как я, тоже имеет свои преференции с подобной политики.
Скрипнула подсохшими на жаре петлями дверь, и я вошел внутрь. Народу было немного, но мне все же пришлось встать в очередь, так как лавочник считал своим долгом потрепать языком с каждым покупателем. Разглядывать полки со съестным и всякие прилавочки было лень. Так что я решил предаться воспоминаниям.
На следующий день после трактирной драки я проснулся, как ни странно, свежим и бодрым. Единственное, что напоминало о ночном веселье, — это блеклый синяк на левом глазу. Понятное дело, я решил раскрутить свой выходной на полную катушку. Утром отправился на речку, где вдоволь наплескался. Правда, одного не учел. Поутру девки, что помоложе, выходили стирать белье. Я же об этом забыл, и мне лишь оставалось удивляться тому факту, почему я плещусь в гордом одиночестве. Потом же пришлось, прикрывая причинные места и краснея от заливистого смеха и подначек, нестись до куста, где я развесил свою одежду. Но и девкам перепало. Уходя, я кинул листочек в воду, а спустя пару мгновений барышни приняли холодный душ. Теперь уже пришла моя очередь смеяться и быстро делать ноги. Не хватало еще с местным ведуном сцепиться, он небось магию-то почуял.