Путешествие на Запад. Том 4

Чэн-энь У

– Все это было на царевне, – сказали они, – царевна, скинув с себя одежды, вступила в бой с волшебным монахом, и теперь они сражаются в воздухе. Она – самый настоящий злой дух-оборотень.

Постепенно государь и государыня, а также придворные дамы начали понемногу приходить в себя от испуга и принялись смотреть на небо. Но мы пока оставим их.

Вернемся к оборотню и Великому Мудрецу Сунь У-куну, которые вели бой друг с другом. Прошло уже почти полдня, но все еще не видно было, кто из них выйдет победителем. Кинув свой посох вперед, Сунь У-кун крикнул: «Превратись!». Сразу же из одного посоха появилось десять, из десяти – сто, а из ста – тысячи. Они заполнили почти половину небосвода, мелькая, словно извивающиеся змеи. На оборотня со всех сторон посыпались удары, и он стал терять силы. Преобразившись в чистый ветерок, оборотень бросился бежать и умчался в лазоревую бездну небес. Сунь У-кун тотчас же прочел заклинание, от которого все посохи вновь собрались в один, и, оседлав благовещий луч, погнался за оборотнем. Приблизившись к Западным небесным воротам, Сунь У-кун увидел сияние. То были стяги и знамена небесных воинов. Тогда он закричал во всю глотку:

– Эй!

Хранители небесных ворот! Держите духа-оборотня! Не выпускайте его!

В это время у ворот находился сам небесный князь – хранитель государств и с ним четыре главных небесных полководца: Пан, Лю, Гоу и Би. Все они тотчас подняли свое оружие и преградили путь оборотню. Оборотню некуда было деваться, он повернул обратно и вновь схватился с Сунь У-куном, пустив в ход свою дубинку.

Вращая посох колесом, Сунь У-кун присмотрелся к дубинке и заметил, что она похожа на пест, которым толкут зерна: на одном ее конце было утолщение, а другой конец был заостренным.

– Эй ты, скотина! – закричал Сунь У-кун. – Что это у тебя за оружие? И как осмеливаешься ты с такой дубинкой выступать против меня, Сунь У-куна? Живо сдавайся! Не то я одним ударом палицы размозжу тебе голову.

– Да ты не знаешь, что у меня за оружие! – скрежеща зубами от ярости, воскликнул оборотень. – Вот послушай, что я тебе расскажу!

Знай: матерьял, из которого сделанаЭта дубинка, что славу стяжала, –Яшма чудесная, яшма бесценнаяЦвета бараньего свежего сала.Сколько веков ее мастер обтачивал,Счесть не под силу и тайной науке:Во времена первозданного хаосаЭто оружье попало мне в руки.Первым добыть мне ее посчастливилось,Мне помогли и коварство и сила.Происхожденье ее – необычное:Высшее небо ее породило.Сосредоточена в ней животворнаяМощь величайшего в мире сиянья –Та, что от солнца с небес растекаетсяПо четырем сторонам мирозданья.Ей, несравненной, не знающей устали,Пять своих сил подарила природа,Духом она благовещим проникнута,Ей не страшна никакая невзгода.И, неразлучен с чудесной дубинкою,Долго средь лунного жил я народца,Долго толок драгоценное снадобьеВозле дворца, что Коричным зовется.Знай, что к цветам я питаю пристрастие,Вот почему я на землю спустился,Краем Небесных бамбуков прельстившийся,В нежную девственницу превратился.В царских палатах живя припеваючи,Только одним я желаньем пылаю:С Танским монахом, почтенным и праведным,Брачный союз заключить я желаю.Так предначертано было заранее,Мне с нареченным сейчас пировать бы,Ты же задумал расстроить мой замысел,Чтобы не праздновать мне этой свадьбы?Дерзостный, ищешь ты собственной гибели,Так приготовься же к смертному бою.Эй, негодяй, оскорбитель непрошеный,Вот я когда рассчитаюсь с тобою!Знай, что оружье давно мое славитсяИ меж нечистыми и меж святыми,Знай, что с дубиною посох не справится,Хоть и с узорами он золотыми.В Лунном дворце Необъятного холодаЭтим оружьем толок я лекарство.Стоит хоть раз прикоснуться им к недругу –Сразу он канет в загробное царство!

Выслушав оборотня, Сунь У-кун громко рассмеялся и сказал:

– Ну и скотина же ты! Хорош, нечего сказать! Неужели ты не знаешь о моем могуществе, раз жил в Лунном дворце? Да еще смеешь препираться со мною? Живо покажись в своем первоначальном виде и изъяви мне покорность. Тогда я пощажу тебя и оставлю в живых.

– Я знаю тебя, – спокойно отвечал оборотень, – ты тот самый конюший, который пятьсот лет назад учинил великое буйство в небесных чертогах. Полагалось бы, конечно, уступить тебе. Но ты расстраиваешь мою свадьбу, а за это мстят кровью, как за убийство родителей. Поэтому я не могу смириться и должен проучить тебя, конюший, за твою неслыханную дерзость и кощунство!

Слово «конюший» задело за живое Великого Мудреца Сунь У-куна. Он страшно разгневался, поднял железный посох и кинулся бить оборотня, но тот завертел своей дубинкой, и снова начался бой.

И в самом деле, в целом миреСоперников достойней нет,Знать, сила в посохе святая,Раз одолел он столько бед!И этот пест несокрушимый,Округлый с одного конца,Которым снадобье бессмертьяТолкли у Лунного дворца.Один из двух бойцов могучих,Коварный оборотень-враг,Без спроса небеса покинул,Замыслив любодейный брак.Другой – отважный непорочный,Сражаясь с тысячами зол,Монаха

в этот край далекийИз царства Танского привел.Виновником же этой схваткиМы все равно считать должныНе этих недругов смертельных,А государя той страны:Цветы любил он свыше меры,И долго было невдомекЕму, беспечному, что этимОн оборотня в сад привлек.И вот под небом разгорелсяЖестокий бой, смертельный бой:Две яростных, две грозных силыВступили в спор между собой.Упрямы, беспощадны оба,Мечтой распалены одной:Ни с чем в сраженье не считаясь,Врага сразить любой ценой!Взгляни на них – не сразу скажешьКто неустанней, кто хитрей:Друг друга бьют, слепят, толкают,Чтоб с ног врага сшибить скорей,А разойдясь, грозят друг другуИ – слово за слово – бранят,Видать, на брань горазды оба:И наш герой и супостат.На всей земле бойца не сыщешь,Чтоб так же был несокрушим,Как этот недруг, что с героемПестом сражается большим.Но все же удали волшебной,Пожалуй, больше у того,Кто бьется посохом железным,Являя мощь и мастерство.Взгляни: от посоха большогоВ руках святого храбрецаЛучи взмывают золотыеДо врат небесного дворца,А вкруг неистовой дубинки,Рожденный силой потайной,Туман клубится разноцветный,Ложась на землю пеленой.Вот снова недруги схватились,И силы их равны почти,А было этих грозных схватокУже не меньше десяти.Но дрогнул оборотень… ТяжкоЕго волшебному песту,И отражать удары вражьиЕму уже невмоготу.

И действительно, после десяти схваток оборотень убедился в том, что Сунь У-кун владеет более сильным оружием и что одолеть его не удастся. Тогда оборотень сделал ложный выпад, встряхнулся, и в тот же момент появились десятки тысяч золотых лучей. За один из них оборотень уцепился и полетел прямо на юг. Великий Мудрец преследовал его по пятам. Вдруг откуда ни возьмись выросла огромная гора. Оборотень остановил золотой луч и исчез в какой-то пещере. Опасаясь, что оборотень превратится в невидимку и вновь вернется в страну Зарослей небесного бамбука, чтобы причинить вред Танскому наставнику, Сунь У-кун хорошенько осмотрел всю гору, запомнил ее приметы и лишь тогда пустился в обратный путь.

Наступил час шэнь, а государь все не отпускал от себя Сюань-цзана и, дрожа всем телом, неустанно молил его:

– О праведный монах, спаси меня!

Придворные дамы и государыни тоже находились в сильном смятении, как вдруг показался Великий Мудрец Сунь У-кун, который на облаке спустился вниз.

– Наставник! Вот и я! – воскликнул он.

– У-кун! Остановись! – закричал ему Танский наставник. – Не входи, не тревожь государя! Скажи мне только, где мнимая царевна?

Сунь У-кун, стоя у входа во дворец Вещей сороки, скрестил руки на груди и начал рассказывать:

– Царевна действительно оказалась злым духом-оборотнем. Я бился с ним почти полдня. Но он не смог одолеть меня, преобразился в чистый ветерок и помчался к небесным воротам. Я вовремя крикнул духам, чтобы они преградили ему дорогу. Тогда оборотень принял свой настоящий облик, и мы схватились с ним еще раз десять, после чего он снова преобразился и на золотистом луче помчался прямо на юг, к огромной горе. Я гнался за ним до самой горы, но он вдруг исчез, и я нигде не мог найти его. Я думал, думал и решил вернуться, так как боялся, как бы оборотень снова не явился сюда и не сгубил моего наставника.

Правитель, услышав этот рассказ, еще крепче уцепился за Танского наставника и спросил Сунь У-куна:

– Где же моя настоящая царевна?

– Погоди, вот я поймаю оборотня, тогда настоящая царевна сама объявится, – отвечал Сунь У-кун.

Царицы и придворные дамы от этих слов сразу же успокоились и стали наперебой кланяться Сунь У-куну.

– Мы надеемся, что ты покоришь оборотня, праведный монах, спасешь настоящую царевну, а за это мы отблагодарим тебя.

– Здесь не место для наших разговоров, – сказал Сунь У-кун. – Прошу тебя, государь, – продолжал он, – покинуть этот дворец вместе с моим наставником и занять место в тронном зале. А матушки-царицы пусть удалятся в свои палаты вместе с прислужницами. Затем необходимо призвать сюда Чжу Ба-цзе и Ша-сэна. Пусть охраняют наставника, а я тем временем постараюсь найти оборотня и расправиться с ним. Таким образом каждый будет знать, что ему делать, я же буду спокоен за наставника и смогу отдать все свои силы, чтобы укротить оборотня.

Правитель исполнил просьбу Сунь У-куна и без конца благодарил его. Затем, взяв за руки Танского монаха, он вышел из дворца и направился прямо в тронный зал. Царицы и придворные дамы удалились в свои покои. Правитель велел приготовить постную еду для монахов, и тотчас же призвать во дворец Чжу Ба-цзе и Ша-сэна, которые явились незамедлительно. Сунь У-кун рассказал им все, что произошло, и велел усердно оберегать наставника, а сам вскочил на свое волшебное облачко и умчался. О том, как придворные, устремив взор в небо, начали отбивать поклоны, мы рассказывать не будем.