Путешествие на Запад. Том 4
Шрифт:
Вернемся во дворцовые покои. Прислужницы проснулись ни свет ни заря и принялись мыться и причесываться. Но оказалось, что ни у одной из них на голове нет волос. Безволосыми сделались также и дворцовые евнухи всех рангов. Все они толпой кинулись к царским опочивальням и стали играть на музыкальных инструментах, чтобы разбудить высочайших особ, проливая при этом горькие слезы, но не осмеливались обмолвиться ни единым словом. Прошло немного времени, и первой проснулась царица в третьей опочивальне, у которой на голове тоже не оказалось волос. Она поспешно передвинула
– Голубушка! Что с тобой случилось?
– О повелитель мой! Но ведь и у тебя нет волос!
Правитель стал щупать голову и от страха чуть было не лишился чувств.
– Что же это с нами случилось! – воскликнул он.
Тем временем перед ним опустились на колени придворные служительницы, прислужницы гарема, любимицы правителя, евнухи всех рангов, у которых тоже были обриты головы.
– О властитель! – вопили они… – Мы все сделались монахами!
Слезы заструились из глаз правителя.
– Я думаю, что это мне наказание за загубленных монахов, – нерешительно произнес он. – Не смейте разглашать то, что произошло, а то еще гражданские и военные чины станут судачить и порицать нас. Пока что ступайте и приготовьте зал для утреннего приема.
А надо вам сказать, что все старшие и младшие сановники пяти палат, шести отделов и разных присутствий еще до рассвета поднялись на ноги, чтобы готовиться к утреннему приему. Но за ночь все они тоже оказались бритоголовыми. Каждый из них уже написал по этому поводу докладную записку.
На улицах столицыЗахлопали бичи.Чиновники, сановникиВсе едут на прием.Как их печальны лица!Как слезы горячи!Царю они доложатО бедствии своем:Неведомая силаПодкралась к ним в ночиИ волосы обрила!Если вас интересует, что случилось с ларем, который был захвачен у разбойников, и остались ли в живых Танский монах и его спутники, не сочтите за труд и прочитайте следующую главу.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ,
Итак, наступил час утреннего приема правителя государства. Гражданские и военные чины, неся грамоты в руках, целой толпой явились на прием и обратились к своему властелину
– О повелитель наш! Умоляем простить преступление, совершенное против правил приличия.
– Я не вижу, в чем ваше преступление, – возразил государь, – у всех у вас вполне благопристойный вид.
– О владыка наш, – воскликнули хором сановники, – не знаем как, но в эту ночь мы все лишились волос!
Держа в руках грамоты об исчезновении волос, государь сошел с трона.
– Я и сам не знаю, что случилось, – сказал он дрогнувшим голосом, обращаясь ко всем присутствующим. – За эту ночь все обитатели дворца, большие и малые, тоже оказались без волос!
Тут слезы хлынули из глаз правителя. За ним навзрыд заплакали сановники. После этого государь и все его чины, не переставая рыдать, дали торжественную клятву:
– Отныне мы никогда больше не будем убивать монахов!
Правитель вернулся на трон, а сановники расположились как положено – по рангам и чинам.
– Кто хочет доложить о каких-либо делах или происшествиях, пусть подойдет, – приказал правитель, – остальные могут удалиться.
Из группы военных чинов сразу же протиснулся вперед главный начальник дозоров и караулов, а из рядов гражданских чинно вышел начальник пешей и конной охраны восточной заставы города Подойдя к ступенькам трона, оба они совершили земной поклон.
– Мы удостоены твоего милостивого повеления охраняв столицу, – так начали они свой доклад. – Ночью мы захватили у разбойников большой ларь и белого коня. Просим дать указание, как нам поступить с захваченным, ибо не осмеливаемся действовать самовольно.
Правитель государства очень обрадовался.
– Доставьте сюда коня вместе с ларем!
Оба сановника поспешно покинули дворец, прибыли в управление, отобрали рослых воинов и стражников и велели им нести ларь во дворец.
У Танского монаха душа в пятки ушла.
– Братья! – едва выговорил он. – Что мы скажем государю?
– Не кричи, учитель, – остановил его Сунь У-кун, посмеиваясь про себя. – Я уже все обдумал. Вот увидишь, как только откроют ларь, государь станет величать нас духовными наставниками и поклонится нам. Надо только, чтобы Чжу Ба-цзе не вступал с ним в пререкания.
– Да неужто я посмею перечить государю? – возразил Чжу Ба-цзе. – Одно лишь то, что нас не зарежут, уже будет безмерным счастьем для меня!
Едва он успел проговорить последние слова, как ларь был доставлен к тронному залу. Его внесли в зал Пяти фениксов и поместили перед красным крыльцом возле трона.
Затем оба сановника пригласили государя выйти посмотреть. Он приказал немедленно открыть ларь. Как только сняли крышку, Чжу Ба-цзе не вытерпел и выпрыгнул наружу. У многих сановников от страха затряслись печенки и отнялся язык. Затем из ларя показался Сунь У-кун, который помог выйти Танскому монаху, и, наконец, появился Ша-сэн с поклажей. Чжу Ба-цзе сразу же заметил, что градоначальник держит белого коня. Он подошел к нему, плюнул с досады и громко заявил:
– Конь этот мой! Отдай его!