Путешествие на Запад. ТОМ III
Шрифт:
Сунь У-кун привел в порядок свои одежды и тоже собрался идти.
– Брат, – остановил его Чжу Ба-цзе, – только, смотри, не ввязывай нас в это дело.
– А я и не собираюсь, – отвечал Сунь У-кун, – хочу только, чтобы вы оба брали здесь лекарства.
– Какие лекарства? – спросил Ша-сэн.
– Всякие, которые будут приносить разные люди, – отвечал Сунь У-кунь. – Принимайте их по счету. Когда я вернусь, буду брать те, которые мне понадобятся.
Они обещали ему выполнить все в точности, и мы пока распростимся с ними.
Сунь У-кун догнал сановников и вместе с ними прибыл во дворец. Придворные прошли вперед и доложили правителю о прибытии Сунь У-куна.
Правитель высоко откинул жемчужный полог, метнул своим царственным оком по лицам вошедших и, раскрыв свои золотые уста, спросил:
– Кто
Сунь У-кун выступил из рядов придворных на шаг вперед и зычным голосом произнес:
– Я и есть старый Сунь У-кун!
Услышав странный голос и увидев хитрую морду, царь затрясся от страха и упал на свое царственное ложе. Переполошившиеся придворные служанки и евнухи быстро подхватили своего повелителя под руки и увели во внутренние покои.
– У, какой! Напугал царя чуть не до смерти! – говорили они.
Все придворные чины пришли в негодование:
– Что за грубый и неотесанный монах! – сердились и роптали они. – Как посмел он сорвать царское воззвание?!
Сунь У-кун услышал их ропот и рассмеялся:
– Вы напрасно сердитесь на меня, – сказал он, обращаясь к придворным. – Если вы будете относиться к людям с таким презрением, то болезнь вашего государя никогда не пройдет, даже через тысячу лет!
– Разве может человек прожить столько лет на свете? – изумились придворные, – и за тысячу лет не поправиться от болезни?
– Сейчас ваш правитель – больной государь, а если умрет, то станет больным мертвым духом. В следующем перерождении он окажется опять-таки больным, но уже с рождения. Таким образом он и за тысячу лет не избавится от своего недуга!
– Ну и наглый же ты монах! – разгневались придворные. – Совсем не умеешь держаться прилично и позволяешь себе болтать разные глупости!
– Это вовсе не глупости, – продолжал смеяться Сунь У-кун. – Вот послушайте, что я вам скажу:
Искусство врачеванья – очень сложно, Великой тайною облечено, Им пользоваться нужно осторожно, Большой смекалки требует оно; Четыре правила есть главных в нашем деле, Не зная их, ты не достигнешь цели. Из них первейшее – больного осмотреть, Второе – выслушать внимательно дыханье, А третье – страждущего расспросить суметь И правду отличить в его признаньях. Четвертое, последнее с терпеньем Прощупать у запястья крови ток, Уразуметь его невнятное биенье; Тогда ты только сможешь без сомненья Назвать недуг с уверенностью, в срок. Пусть лишь в одной из этих областей Ты не проявишь должного уменья, Не выйдет ничего из лекарских затей: Не принесешь страдальцу облегченья! Итак, во-первых, осмотрев больного, Определи его наружный вид: Сух или влажен, тощ иль плотно сбит, Как выглядит больной, когда он спит, И роста и сложения какого. Засим его дыхание проверь (Оно быть может хриплым или чистым, Иль вырываться из груди со свистом), И силу вдоха, силу выдоха измерь. Послушай речь его за этим вслед – Пойми, насколько ею он владеет. Быть может, в ней наличествует бред, Быть может, сам не разумеет? Коль он в сужденьях здрав, спроси его, Охотно ль ест, исправен стул иль нет, Давно ли заболел и отчего, И в коем месте тела боль сильнее? ИСреди гражданских и военных сановников находился также и начальник – верховный врачеватель. Выслушав Сунь У-куна, он восторженно обратился к присутствующим:
– Этот монах говорит очень дельно и толково. Даже если сам дух святой пожелает излечить больного, ему тоже надо будет осмотреть, прослушать, расспросить и прощупать. Все это вполне согласуется с волшебным искусством врачевания.
Чиновники поверили ему и велели через приближенных государя передать:
– Благочестивый монах берется определить болезнь и назначить лекарство только в том случае, если ему будет дозволено осмотреть больного, выслушать его, расспросить и прощупать пульс.
Царь лежал на своем драгоценном ложе и, не слушая приближенных, громко крикнул:
– Велите ему убраться вон! Видеть его не могу!
Приближенные вышли из внутренних покоев и сказали:
– Монах! По повелению нашего государя ты должен убраться отсюда. Царь не может смотреть на тебя.
– Если царь не может смотреть на меня, – спокойно сказал Сунь У-кун, – я умею определять пульс по шелковой нитке, привязанной к руке больного.
В толпе сановников прокатился радостный гул.
– Определять пульс через шелковую нить, – говорили придворные. – Мы слышали об этом, но никогда еще не видели. Надо еще раз попытаться доложить государю.
Приближенные вновь вошли во внутренние покои и доложили:
– О владыка – повелитель наш! Благочестивый монах Сунь не будет осматривать тебя. Он умеет определять пульс через шелковую нить, привязанную к руке больного.
Царь подумал про себя: «Вот уже три года я хвораю, но еще ни разу никто не прибегал к этому способу».
– Пусть приступает, – молвил царь.
Приближенные поспешили покинуть покои и передали:
– Наш владыка-повелитель разрешил проверить пульс через шелковую нить. Просим благочестивого монаха Суня пройти к внутренним покоям и освидетельствовать больного.
Сунь У-кун сразу же вошел в тронный зал. Его встретил Танский монах и начал бранить:
– Ну что ты за обезьяна этакая?! Сгубишь ты меня!
– Дорогой мой наставник, – смеясь, отвечал Сунь У-кун. – Что ты, я хочу, чтобы тебя еще больше уважали. Почему же ты говоришь, что я собираюсь тебя сгубить?
– Перестань глумиться! – прикрикнул на него Танский монах. – За те годы, что ты находишься при мне, видал ли я хоть раз, чтобы ты кого-нибудь вылечил! Да ты даже в лекарствах не умеешь разбираться, ни одной книги по врачеванию не прочел. Как же ты отваживаешься навлечь на нас такую беду?
– Наставник! – смеясь, ответил Сунь У-кун. – Оказывается, ты даже не знаешь, что у меня есть несколько замечательных лекарств, которые помогают от тяжелых недугов. Ручаюсь, что вылечу его. Ну, а если залечу, то про меня скажут: «Неопытный врач загубил больного». За это смертной казни не положено, чего же ты боишься? Не беспокойся ни о чем, садись и смотри, как я буду проверять пульс.
Но наставник никак не мог прийти в себя:
– Да видел ли ты хоть когда-нибудь такие книги, как «Сувэнь», «Наньцзин», «Бэньцао» и «Моцзюе». Знаешь ли ты, что содержится в них? Какие там есть толкования? Как же ты можешь сдуру болтать о том, что умеешь определять пульс через шелковую нить?!
– У меня на теле растут золотые нити, – сказал Сунь У-кун, продолжая смеяться. – Таких тебе никогда не доводилось видеть!
Он протянул руку с своему хвосту, выдернул из него три волоска, покрутил их в ладони и крикнул: «Изменитесь!» И у него в руках сразу же оказались три шелковых нити, каждая длиною в два чжана и четыре чи, соответственно двадцати четырем периодам в четырех временах года. Держа нити на ладони, Сунь У-кун показал их Танскому монаху: