Путешествие начинается
Шрифт:
Что-то ухватило его за штанину и дернуло вниз.
– А-А-А-А-А! – завопил Энди, сползая вниз по стволу и отчаянно цепляясь за него промерзшими пальцами. Тяжелое сопение и похрюкивание за спиной. И отвратительная вонь, бьющая в ноздри, словно кувалдой. Медведь добрался до него. Теперь шансов точно не осталось.
Громадная лапа одним движением отодрала его от ели и подтянула поближе к пышущей жаром пасти, от которой несло кровью. Энди попытался лягнуть хищника, но его ногу тут же сдавило что-то острое и мощное, как стальной пресс.
Утренние
Сэм Уолт неторопливо шагал вдоль дороги и с удовольствием потягивал «Мальборо». Вечер становился все более прохладным, он поспешно запахнул плащ, пытаясь уберечься от пронизывающего ветра. Жилой квартал Риверсайда постепенно погружался в сумерки, и кое-где уже начинали неуверенно мерцать фонари. Сигаретный огонек Сэма медленно тлел, напоминая маленькую искру в сгущающейся темноте. Вокруг не было ни души – абсолютная пустота, и Уолт почувствовал внутреннее удовлетворение. Он никогда не любил большого скопления людей и всегда ощущал себя не в своей тарелке, когда оказывался в каком-нибудь большом городе, вроде Нью-Йорка или Далласа. В конце улицы мелькнул подросток, тянущий на поводке собачку – вот и все прохожие, которые встретились ему за последние пару часов.
Сэм последний раз затянулся и выбросил окурок. Затем выпустил табачное облако и медленно наблюдал, как оно рассеивается в чернильном сумраке. Его гулкие шаги были отчетливо слышны через всю улицу и отдавались между невысоких коттеджей, выстроившихся вдоль дороги. Сэм поправил шляпу, задумчиво пожевал губами и воровато посмотрел в сторону живой изгороди, теряющейся в полутьме возле фонарных столбов. С небо раскатисто грохнуло, и Уолт почувствовал, как по спине начинают хлестать дождевые капли.
– Ну вот, этого еще не хватало, – с недовольством проговорил он, зябко поежившись. Полыхнула молния, и ливень с новой силой зашуршал по асфальту.
Сэм вспомнил, как будучи совсем мальчишкой, любил стоять под дождем и чувствовать, как он омывает его тысячами своих маленьких колких струй. Все дети разбегались врассыпную, стремясь поскорее укрыться от бушующей стихи, а Уолт задирал голову вверх и неподвижно мок, наслаждаясь чистотой и свежестью воды, потоком несущейся с неба.
– Было здорово, – пробормотал Сэм, наблюдая, как срываются капли с его шляпы. – Было очень здорово…
И тут его мысли прервал пронзительный крик. Уолт замер и прислушался, не решаясь сдвинуться с места ни на дюйм. Вопль повторился. Это был отчаянный визг, переполненный ужасом.
– Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь!
Это был ребенок. Девочка. Пронзительный звенящий голос, острым ножом прорывающийся сквозь стену дождя и темноту.
– Помогите!
Сэм вздрогнул, словно его ударили током.
Ребенок всхлипнул и захныкал. Он был совсем рядом, может быть в трех-четырех метрах.
– Я здесь! Все будет хорошо! – прокричал Уолт, что было сил. – Где ты?
– Помогите! – вновь звонко позвала девочка. – Пожалуйста…
«За забором,» – мгновенно смекнул Сэм, оглядываясь и пытаясь что-нибудь разобрать в мокром шумящем сумраке. В голову ему вдруг
– Оно хочет убить меня! ОНО ПЫТАЕТСЯ УБИТЬ МЕНЯ!
Уолт что было сил метнулся на голос и перемахнул через скользкий забор, едва не сломав при приземлении подвернувшуюся ногу.
– Малыш! Я здесь! – закричал он, чувствуя, как темнеет в глазах от боли.
Из сумерек послышалось зловещее утробное рычание.
– Он близко! Он уже близко! – надрывалась девочка, и Сэм во всю прыть помчался вперед, не обращая внимания на горящую огнем лодыжку.
Он так сильно разогнался, что едва не врезался в огромного ротвейлера, трусцой, семенящего сквозь дождевые струи.
– Осторожно! – Уолт, наконец, увидел ее – худенькую девочку с мокрыми светлыми волосами, прижавшуюся к тощему деревцу, ствол которого был едва ли толще ее тоненьких ручек. Собака лязгнула зубами и вновь зарычала. Сэм отпрянул и заметил белеющую на ее пасти пену. Псина определенна была больна бешенством, а потому от нее можно было ожидать всего, чего угодно.
Продолжая следить за ротвейлером, Уолт начал тихонько отступать назад, в сторону сжавшегося в комочек перепуганного ребенка.
– Только не двигайся, слышишь? Я рядом. Сейчас все кончится, – как можно более ободряюще проговорил Сэм, но его голос предательски дернулся, будто у него на долю секунды заело пластинку. Пес вновь зарычал и озлобленно подскочил, точно его стегнули кнутом.
– Мистер, оно сейчас нападет… – пропищала девочка и еще сильнее прижалась к деревцу.
– Не нападет. Главное не смотри ему в глаза, – ответил Уолт, наблюдая, как дрожат мускулы на взъерошенном загривке ротвейлера.
Сэм вдруг вспомнил, что во внутреннем кармане у него есть весомый аргумент. Он осторожно прикоснулся мокрой ладонью к подкладке и зловеще улыбнулся, почувствовав приятную тяжесть. Как хорошо, что он не забыл положить его, перед тем как выйти из дома.
– А ну, поди сюда, – дерзко крикнул Сэм, дразня собаку взмахами рук. – Боишься меня, да? Боишься, засранец?
Пес злобно гавкнул, но нападать пока не решался. Из его глаз буквально рвалась бессмысленная и испепеляющая ярость. Сэм скользнул в карман и достал маленький револьвер с коротким блестящим дулом.
– Поди сюда, что же ты? Ну, давай…
– Что Вы делаете? – испуганно закричала девочка. – Оно сожрет Вас!
– Не сожрет. Ничего не бойся, малышка, – Уолт подмигнул ей и вытянул руку с оружием.
Собака стремительно сорвалась с места и помчалась к нему. Сэм чуть прищурился, напрягся и нажал на курок. Револьвер глухо ругнулся, озарив его лицо короткой блеклой вспышкой. Пес дернулся, оступился, а затем повалился на землю, словно мешок. Оглушительно пророкотал гром, и небо раскололось ослепительным копьем молнии.